Секрет двух полюсов

Его секли космические ливни,
Ласкала материнская туманность,
Мир жил привычной жизнью, но однажды
С другим столкнулся, и мгновенным солнцем
Отметил место гибели своей.
Частицы фантастических энергий,
Нырнувшие в бесстрастное пространство, —
Вот что от мира гордого осталось.
Но он не умер!
Канули века,
Всплыла навстречу новая туманность,
Бессонный бег замедлили осколки —
И превратились в новые миры.
Так исчезает мир, чтоб вновь родиться,
Родиться – из космической частицы!..

Закончив мысленно последнюю строчку, Арбен глубоко вздохнул, словно пробуждаясь от сна, пригладил ладонью растрепанные волосы.

А вот и Линда!

Девушка еще издали помахала ему рукой, и Арбен, выбравшись из кучки шахматных болельщиков, пошел ей навстречу.

Ажурная беседка оказалась свободной, и они выбрали солнечную сторону, ловя последние лучи уходящего лета.

Линда с тревогой посмотрела на его осунувшееся лицо:

– У тебя неприятности?

– Неприятности – мое обычное состояние.

Она поправила на коленях сумочку.

– Ты не потеряла свою записную книжку?

– Вот еще! С чего ты взял?

– Просто хочу ее пополнить.

Она достала записную книжку, а Арбен неожиданно произнес:

– Послушай, цыганочка, что бы ты сказала, если бы я… исчез?

– Исчез?

– Ну да.

– Ты уезжаешь?

Арбен покачал головой:

– И рад бы, но от себя не уедешь и не уйдешь. Что, если бы я совсем исчез? Ну, растворился в небытии.

– Брось говорить загадками, – встревожилась она.

– Я говорю по существу.

– Не смей! – выпалила Линда и схватила Арбена за руку. – Я понимаю, тебе сейчас плохо. Но все равно, самоубийство – великий грех.

– Я не собираюсь впадать в грех.

– Тогда выкладывай, что ты задумал.

Арбен замялся.

– Ну?

– Видишь ли, ансамбль микрочастиц, которые расположены в определенном порядке…

Линду осенило:

– Тебе предлагают опасную работу?

– Вроде того.

– И нельзя отказаться?

– Можно.

– Тогда откажись, Арби, миленький!

– Поверь, цыганочка, я сейчас все не могу сказать тебе, но если дело выгорит, будет здорово!

– В твоем нынешнем состоянии нельзя браться за опасное дело.

– Именно в моем состоянии это необходимо!

– И ты можешь в результате, как ты говоришь… исчезнуть?

– В худшем случае.

– А в лучшем?

– В лучшем, я изменюсь, все хвори исчезнут, стану совершенно другим!

Она всплеснула руками:

Что же ты мне голову морочишь? Задумал пластическую операцию? Так и говори. А то: исчезну, исчезну!..

– Пожалуй верно. Пластическая операция, – повторил Арбен. – Только не тела, а души…

– Ты говоришь загадками, как Ньюмор.

– При чем здесь Ньюмор! – вдруг закричал Арбен, да так, что девушка вздрогнула.

– Тихо, Арби, милый… Я не думала тебя обидеть.

Он успокоился так же неожиданно, как вспылил. Сидел вялый, безвольный, какой-то поникший.

– Как незаметно к нам пришла осень… – произнесла Линда после паузы. – Мне привиделось, что осень – это я. Бреду по дорогам, из рощи – в рощу, из города в город, гляжу в небо, затянутое тучами. Бреду босая – и нет конца моему пути…

– Хорошо! – жестом остановил ее Арбен и потер лоб, сосредоточиваясь. Знакомое чувство, сладкое и тревожное, охватило его, и он медленно прочитал, вглядываясь в одну точку:

Босоногая осень брела по болотам,
Оставляла слезинки на травах колючих
И стояла подолгу, следя за полетом
Улетающих птиц и скучающих тучек.
Зябко кутала белые плечи в туманы,
Понапрасну стучалась в холодные зданья
И смотрела на горы, леса и поляны,
Опаленные кротким огнем увяданья.
А ночами украдкой она уходила
От тропинок подальше, я тягучую роздымь,
И, вздыхая от жажды, до света ловила
Запрокинутым ртом водянистые звезды.

– Арбен, здорово! – сказала Линда и поцеловала его. – Перепишешь мне? – протянула она ему записную книжку.

– Дай еще тему, сказал Арбен, чувствуя, что вдохновение не оставило его.

– Пощади себя!

– Я жду.

– Ну, давай еще про осень.

Он встал перед ней и без роздыха начал: