Секрет истинного счастья

Точно так же естественно и осознание своего Истинного Я. Спрашивая себя: "Откуда придет моя следующая мысль?"—ты спонтанно обнаруживаешь зазор между мыслями. И тогда ты ощущаешь свое Истинное Я—свое чистое Я, какое оно есть до того, как ты отяготил себя ролями, ответственностью, надеждами, планами, тревогами, чувством вины и страхами—всем тем, что ты определяешь как свою жизнь.

К сожалению, осознание Истинного Я стало редким явлением. А когда утрачивается Я-сознание, утрачивается гармония—жизнь лишается равновесия.

Что такое внутримыслие и как оно работает

Пятое состояние—внутримыслие. Оно тоже естественно и легко достижимо. Технически оно не является отдельным уровнем сознания. Это сочетание Я-осознания с бодрствованием и даже с глубоким сном и сновидением.

Когда мы пребываем в состоянии внутримыслия, в нашу жизнь возвращается гармония и равновесие.

Когда ты щелкнул тумблером, выключив проектор в кинозале, ты впервые увидел экран, на который проецируются движущиеся картинки. Наше Я подобно этому экрану.

На него проецируется активность ума. Без него твой ум не существовал бы—как не было бы кино без экрана. Не выключив мышление, мы не можем узнать, кем являемся на самом деле. А знание своей истинной природы совершенно необходимо—если только мы хотим жить красиво, смело и изящно.

Когда мы наконец открываем свое Я, наша жизнь радикально изменяется. Давай еще раз вернемся к метафоре кинотеатра. Когда мы отключили проектор, произошли две удивительные вещи. Во-первых, мы осознали, что не являемся фильмом, который смотрим. Мы отделены от этого иллюзорного действа. Мы являемся самостоятельными целостными сущностями, и, чтобы чувствовать себя живыми, нам вовсе не нужен разворачивающийся на экране сюжет.

Во-вторых, мы сохранили это свое новообретенное осознание и после того, как снова включили проектор. Мы не утратили свое Истинное Я в мельтешении света и тени на экране.

Эта критически важная перемена в нашей точке зрения на мир достойна того, чтобы обсудить ее подробнее.

Этот новый способ восприятия обеспечивает нам точку зрения, которая освобождает от иллюзии, будто мы представляем собой только ум и ничего более. Это и есть внутримыслие.

Почему это так важно? Опыт осознания своего Истинного Я как чего-то отличного от ума освобождает тебя от самоотождествления с чем-то, что тобой не является. Или, точнее, от чего-то, что есть только часть тебя. Если ты отождествляешь себя со своим умом, то живешь своей жизнью лишь частично. Как если бы ты владел великолепным особняком, но всю свою жизнь провел в одной-единственной его комнатушке. Осознав, что ты—нечто большее, чем ум, ты тем самым открываешь двери, чтобы освоить все комнаты собственной жизни.

Внутримыслие начинается за пределами мыслей—на уровне Я. Далее ты можешь закрепить осознание того, что Я—не есть мысль, и снова вернуться к мышлению. Освоившись с идеей и ощущением, что ты пребываешь за пределами мыслей, ты можешь снова вернуться к мышлению, чувствам и даже повседневным действиям, не создавая при этом дисгармонии в своей жизни.

Внутримыслие создает непоколебимое чувство защищенности. Постепенно ты будешь все лучше осознавать, что мысли проецируются на экран твоего Я. Ценность внутримыслия такая же, как ценность понимания, что ты не кинофильм. Внутренняя безмятежность происходит от внутримыслия. Стресс уходит, и тебе ничего не мешает с искренним интересом вникать в сюжет фильма под названием "малое я".

Ты наслаждаешься чувством безграничной радости и непоколебимой безмятежности. Ты видишь мир новыми глазами—исполненными изумления глазами ребенка. Все, что раньше казалось тебе скучным или воспринималось как пустая трата времени, становится ярким и живым. Исчезает тревожное чувство, будто ты должен быть где-то в другом месте и делать что-то конструктивное. Ты чувствуешь себя уютно везде.

Недавно меня пригласил главный редактор одного журнала, чтобы обсудить написанные мною статьи. Он предупредил, что в здании, где располагается редакция, идет ремонт, и заранее извинился за беспорядок. Когда я приехал, редактор был занят каким-то другим делом и попросил меня подождать. В здании ждать было негде—пришлось идти наружу. Я нашел большой куст, полностью скрывавший меня от солнца, и стал под ним. Метрах в десяти от меня была проезжая часть. Я стоял на одном месте около получаса без движения. Слушал шум моторов и смотрел на лица за окнами проезжающих мимо машин. Затем мой глаз зацепился за ворону, кружащую над городом. Я даже расслышал отдаленное карканье, но очень скоро оно потерялось в жалобном шипении колес, обжигающихся о раскаленный асфальт. Тяжелая рука жары выжимала меня, словно губку. Ручейки пота щекотали лоб, грудь и спину.

Я испытывал дискомфорт и блаженство. Я пребывал в состоянии внутримыслия.