Секрет Юлиана Отступника

Наверху шахта выходила, как предположил Лэнг, во внутренний двор крепости. Цитадель катаров была разрушена полностью; обтесанные камни валялись полукругом, и лишь кое-где можно было увидеть остатки кладки — не более двух-трех камней высотой. Крепостная башня, похоже, долго не сдавалась, и нападавшие решили стереть ее с лица земли. Но сейчас можно было подумать, что в древности ее попросту разорвали на куски. А дальше зиял вход в пещеру — не слишком глубокую, но расположенную так, что, при соответствующей высоте крепостной стены, атаковать твердыню можно было лишь с одного направления.

Вчера гид сказал правду: часть вершины обрушилась, и середина пещеры, заваленная грудами белого камня, оказалась под открытым небом. И все, что там находилось, теперь было для них недоступно.

Не сговариваясь, Герт и Лэнг разделились и медленно направились в темную глубину пещеры. После обвала белые каменные стены растрескались под беспощадным натиском стихии. Виноградные лозы умудрились пустить корни в то, что казалось несокрушимой скалой. Даже если эта пещера была той самой, которую некогда запечатлели на фотографиях, представленных на компакт-диске Блюхера, вряд ли можно было надеяться найти на ее стенах какие-нибудь надписи. Еще год-другой, и выветривание должно было напрочь уничтожить любые письмена.

Лэнг неторопливо водил лучом фонаря сверху вниз по стенам пещеры и по усыпанному каменным крошевом полу. Дважды он останавливался, когда ему казалось, что он обнаружил то, что искал, но каждый раз убеждался, что принял за человеческие письмена причудливые трещины в стенах, а за создания человеческих рук — нагромождения камней на полу. Находками из пещеры Скорцени заполнил четыре грузовика, а это значило, что либо он брал отсюда в основном геологические образцы, либо состояние пещеры за минувшие шестьдесят лет сильно ухудшилось. Проблема состояла в том, чтобы определить, какое из этих «либо» было верным.

— Лэнг, сюда! — послышался вдруг отдавшийся эхом голос Герт.

Перешагивая через кучи обломков, Лэнг кинулся туда, где стояла его спутница, освещая фонарем участок стены в четырех-пяти футах над полом. Не было никакого сомнения в том, что он видел письмена, вырезанные над пробитыми в камне отверстиями.

— Похоже на пчелиные… эти… — Герт указала на ряд отверстий, выдолбленных в скале на равном расстоянии одно от другого.

— Соты, — подсказал Лэнг и, забыв на мгновение о надписи, сунул руку в одно из отверстий. Оно оказалось глубиной около двух футов и дюймов десять в поперечнике.

— Стеллаж для вина? — спросила Герт, недоуменно взглянув на него.

Лэнг покачал головой.

— Вино держали бы где-нибудь под землей, чтобы оно находилось в холоде. Здесь, по всей вероятности, была библиотека.

— С книгами?

— Нет, я думаю, со свитками.

— У них не было книг?

Лэнг рассеянно кивнул.

— Конечно, были. Ты же видела изумительно иллюстрированные Библии. Но в библиотеках древности, например, в Александрийской библиотеке, должны были, конечно, иметься и стойки вроде этих, где можно было держать свитки в глиняных трубках.

Находка позволяла предположить, что же именно было тем таинственным грузом, вывезенным отсюда Скорцени в грузовиках, но породила другой, пожалуй, даже более сложный вопрос. Его Лэнг и задал сам себе вслух:

— Удивительно, почему катары в тринадцатом веке писали на свитках пергамента, когда во всей остальной Европе давно уже пользовались переплетенными книгами?

Герт указала на высеченную в камне надпись.

— Может быть, это и есть объяснение?

Лэнг поднял руку и дотронулся до чахлого растения, закрывавшего часть надписи.

— Надо срезать.

Герт схватила несколько веточек и приготовилась дернуть, но Лэнг схватил ее за руку.

— Срежь, не дергай. Корни, конечно, неглубокие, но, судя по всему, широко раскинулись. Потянуть посильнее, и камень рассыплется.

Кивнув, Герт передала ему фонарь и вынула из кармана маленький ножик. Откуда она его взяла? Он никогда раньше не видел этого ножа. Совершенно безопасный с виду, из тех, какие пропускают даже при досмотре в аэропортах. Как бы там ни было, он отлично резал стебли и корни. Через считаные минуты перед Лэнгом оказалась совершенно чистая стена.

Лэнг отступил на несколько шагов, чтобы охватить светом фонаря большее пространство. Первое впечатление не обмануло его. Надпись представляла собой не процарапанные каракули, а четкие знаки, вырубленные профессиональным каменотесом. Время и сырость начисто стерли несколько букв, на тех местах, где они были прежде, теперь красовались ровные промежутки.

IMPERATORIULIANACCUSAT (-) REBILLISREXUS

IUDEAIUMJUBITREGI (-) UNUSDEISEPELIT

— Юлиан император… — прочитал он вслух. Герт с явным интересом следила взглядом за движением светового пятна.

— Кто-кто?