Секрет каллиграфа

Младший брат Назри Мухаммед, потерявший голову от горя и ярости, сумел подкупить одного убийцу, отбывающего срок в той же тюрьме, с тем чтобы он расправился с Хамидом Фарси. Однако тот был обнаружен надзирателем, охраняющим «виллу». Трех ударов в лицо оказалось достаточно, чтобы преступник назвал имя своего заказчика.

Мухаммеду грозило обвинение в подстрекательстве к убийству.

Адвокат взялся замять дело при условии, что Аббани подпишут составленную им бумагу. В чем именно состояло соглашение, он открыл лишь на следующий день после его заключения. И тогда братья Назри, к своему негодованию и ужасу, узнали, что отныне они берут на себя полную ответственность за все то зло, которое может случиться с Хамидом Фарси в тюрьме.

Часть вторая Второе зерно истины

Одни читают, чтобы учиться, мы же вынуждены учиться, чтобы уметь прочесть.

Таха Хусейн, египетский писатель (1882–1973)

Правда подобна драгоценному камню. Она не только делает богатым того, кто обладает ею, но и подвергает его жизнь опасности.

Иосиф С. Фадели, сирийский алхимик (1803–1830)

1

Только в тюрьме Хамид Фарси стал впервые задумываться о своей жизни, которая вдруг показалась ему какой-то чужой. Он чувствовал странное облегчение оттого, что попал в камеру, и это пугало его. «Остаток жизни я проведу в тюрьме», — мысленно повторял он, чтобы довести до сознания весь ужас своего положения. Однако, к своему удивлению, не находил в этом ничего трагического.

Лежа на своей койке, Хамид размышлял о том, как стремительно рухнуло все созданное им ценой стольких усилий. Его честное имя, слава, уверенность в завтрашнем дне, счастье. А ведь совсем недавно он жил, как в хорошо укрепленной крепости.

Вечером за чаем он сказал начальнику тюрьмы аль-Азму, обращаясь скорее к самому себе:

— Жизнь — вечная борьба против распада и гибели. И в конечном итоге мы обречены на поражение.

Его падение началось с исчезновения Нуры. Почему она не сбежала с Назри, осталось для него загадкой. Она как будто тоже хотела его смерти, искупления какой-то его вины. Вероятно, Аббани скрыл от нее, что женат, и это разозлило ее после того, как она переспала с ним.

А может, она хотела преподать ему урок? Или просто недооценивала своего мужа? Уж не думала ли она, что он, Хамид Фарси, простит Назри свое унижение, отвесив ему пару пощечин? Или надеялась, что Назри убьет его? Хамид никогда не понимал женщин. Его дедушка как-то сказал, глядя в ночное небо, что ему легче пересчитать все звезды над Дамаском, чем проникнуть в женскую душу.

Цитадель занимала большую площадь в северной части Старого города. Со времен Саладина ее неоднократно разрушали и возводили вновь. В эпоху Османского владычества ее гарнизон не подчинялся губернатору Дамаска, но получал приказы непосредственно из Стамбула. Турки понимали, что такой беспокойный город, как Дамаск, было бы легче держать в повиновении без всякой цитадели. И действительно, при каждом восстании, когда горожанам удавалось выманить из крепости верных султану солдат, они одерживали победу.

Французы ввели в нее свой гарнизон и сделали местом заключения сирийских повстанцев. Тюрьмой она оставалась и в эпоху независимости и носила официальное название Тюремной цитадели, однако в обиходе именовалась просто Цитаделью.

Это сокращение оказалось провидческим, потому что через пятьдесят лет после изгнания французов, в 1996 году, Дамасская крепость после ремонта снова получила официальное название Цитадели, а тюрьму перенесли в другое место.

Дамасская цитадель — одна из немногочисленных крепостей на Востоке, построенная не на возвышенности, а на том же уровне, что и город. В пятидесятые годы ее еще окружало заграждение из колючей проволоки и скрюченных стальных стержней, служившее дополнительной стеной и защитой от посторонних взглядов.

Камера Хамида находилась на третьем этаже северного крыла. В этом было большое преимущество, так как именно эта сторона оставалась летом недосягаемой для лучей палящего солнца. Через зарешеченный проем в стене открывался вид на внутренний двор крепости, а также на крыши домов Старого города, среди которых был и его собственный, затерявшийся в лабиринте переулков особняк. Маленькое зарешеченное окошечко с противоположной стороны смотрело в сторону квартала Сук-Саруйя, туда, где когда-то располагалось его ателье.