Секрет книжного шкафа

– Подожди, – перебивает ее мать. – Послушай меня: я ужасно переживала. Искала помощи повсюду, разговаривала с каждым врачом, к которому удавалось попасть. Я хотела одного: чтобы мой ребенок выздоровел, и именно поэтому держала дистанцию. Но я никогда не хотела оттолкнуть тебя.

– Хорошо. Сейчас я чувствую себя нормально, – говорит Ребекка, потупив взгляд.

– И это замечательно. Я так рада, но мне кажется, было бы разумно иметь долгосрочный план. Я же знаю: ты бросаешься в омут с головой, отдавая себя всю, без остатка. Так много работать вредно. В жизни все должно быть уравновешено.

Ребекка не знает, как ответить. Слова застревают в горле. Очень многое по-прежнему злит, и многое хочется высказать матери.

– Я сохраняю равновесие, – говорит она, выдержав минутную паузу. – Йуар помогает мне в этом. Сожалею, если моя жизнь тебя не устраивает.

– Да устраивает, конечно, – соглашается Камилла. – Просто я хочу, чтобы ты берегла себя.

– Спасибо за совет, по крайней мере, ты в курсе бабушкиного состояния, – сухо отвечает дочь и идет к выходу.

Только сев в машину, Ребекка может опять нормально дышать. Она не сводит глаз с крыльца, в какое-то мгновение надеясь, что мать последует за ней, но дверь остается закрытой.

Дрожа всем телом, она наклоняется к рулю. Зачем бередить старые раны? Все равно бесполезно. Мать никогда не поймет и не попросит прощения, давно пора с этим смириться. Ребекка чувствует, как на глаза наворачиваются слезы, и раздраженно моргает, чтобы убрать их. Почему мама просто не может поехать вместе с ней? Как можно быть такой эгоисткой? А вдруг бабушка не выживет?

Спустя долгую минуту она отгоняет от себя эти мысли. У нее нет на них времени, пора ехать в больницу. Она нужна бабушке. А бабушка нужна ей.

Глава 28

Октябрь 1943 года

Госпожа Кляйн сидит в кресле, укутавшись в плед и уставившись взглядом в стену. Изредка лицо искажается, и она начинает стонать, раскачивая головой из стороны в сторону, потом опять отворачивается к стене. Двое детей – Метте и Клаус – к счастью, заснули, а господин Кляйн тревожно мерит шагами избушку. Пару раз он пытался присесть, но выдерживал не дольше пары минут и вновь вскакивал.

Анна сидит у кухонного стола, неотрывно глядя на циферблат. С тех пор как Лýка покинул их, прошло уже одиннадцать часов. Если он не вернется в ближайшее время, она не знает, что предпринять.

Настроение в избушке подавленное, дышится здесь с трудом. Анна уже два раза ходила в Хиллесгорден: сначала за мылом и пластырем для Клауса, повредившего на борту лодки палец, потом – за новой порцией бутербродов и воды. Но с мучениями семейства Кляйн справиться трудно. Висящее в воздухе напряжение ощущается кожей, и Анна уже подумывает, нельзя ли ей еще за чем-нибудь сбегать.

Госпожа Кляйн издает жалобный крик. Это стенание, которое, кажется, идет из глубины души и скоро переходит в глухой вой. Она закрывает лицо руками и вонзает ногти в щеки.

Анна искоса поглядывает на господина Кляйна, тот спешит к жене и обнимает ее.

– Ну, не надо, детей разбудишь.

Госпожа Кляйн поднимает глаза и смотрит на него отсутствующим взглядом. Анна нервно сглатывает. Ей не представить себе, каково это – спасаться бегством. Лишиться всего: дома, работы и безопасности. Как будет теперь складываться жизнь семьи? Что ждет их в будущем? И долго ли будет мучить страх перед нацистами и воспоминания о том, почему пришлось оставить младшего ребенка?

От этих мыслей в груди нарастает ком. Горло сводит спазм, и становится трудно дышать. Анна быстро встает. Господин Кляйн с тревогой смотрит на нее, но она изо всех сил вымучивает улыбку, хотя лицо, кажется, окаменело.

– Пойду прогуляюсь немного – поищу Лýку.

Из-за разорванных серых облаков проглядывает солнце. Анна жадно дышит свежим воздухом. Идет к морю, и от вида широко распростертой синевы в теле появляется какая-то легкость. С Лýкой все в порядке, думает она. Просто он занят: пытается организовать возвращение девчушки в семью.

Анна спускается к причалу, на котором сошла на берег семья Кляйн, и думает, не разыскать ли перевозившего их рыбака, чтобы уточнить, когда вернется Лýка. Но берег пуст и лодок на горизонте не видно.

Она внимательно осматривает побережье. Можно было бы пойти на юг, но страшно напороться на Юна с его дружками с кирпичного завода. К северу расположен Сундвик, а за ним – Олабударна. Это крупнейший порт в окрестностях, но там выставлены военные блокпосты, так что вряд ли Лýка выберет его для высадки на берег.

Девушка прикусывает губу. Лýка не хотел, чтобы она искала его, поскольку это сопряжено с неоправданным риском, но нельзя же сидеть и ждать бесконечно. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг его арестовали – что тогда делать?

Ей бы очень хотелось попросить кого-нибудь о помощи, но непонятно, кому можно доверять. Потом Анна внезапно о чем-то вспоминает. Засунув руку под куртку, проверяет на ощупь письмо, лежащее во внутреннем кармане. Может, имеет смысл найти Битте и рассказать, что Лýка долго отсутствует?