Секрет королевы Маргарет (СИ)

Я открыла первую попавшуюся в руки тетрадь и последовала примеру Людмилы Николаевны. Ольга Юрьевна Комарова проработала в нашей школе директором около пяти лет. Женщина она была строгая, но справедливая. Если виноват, получай по полной, но, если не виновен, она тебя даже у чёрта из глотки выгрызет. За учителей Ольга Юрьевна стояла горой, детям и родителям спуску не давала и перед департаментом на задних лапках не прыгала. Ольга Юрьевна, как говорится, была от станка. Много лет работала учителем, потом стала завучем. Меня, молодую и зелёную, обучала именно Комарова. И ругала, и хвалила – всё было, но мне она нравилась. И тогда, и сейчас. За искреннее желание научить. Как ребёнка, так и молодого специалиста. Не просто отсидеть положенное время, а действительно дать знания.

– Может, ещё обойдётся, – начала было Алла Сергеевна, но Татьяна Леонидовна резко её осадила:

– На её место уж другого назначили. Я у Катюши в бумагах сейчас видела. Какой-то Королёв Ф.Э.

– О, мужчина! – оживилась Алла Сергеевна. – И фамилия такая звучная. Ф.Э. Может, Феликс Эдмундович?

– Или Фёдор Эрнестович, – подхватила Людмила Николаевна и тут же махнула рукой. – Да, впрочем, неважно. Лишь бы руководитель хороший был. Не шишка из департамента, а учитель. Чтобы знал внутренние проблемы школы, за учёбу ратовал, а не за пляски с песнями. А то понаберут менеджеров, которые вообще ничего в педагогике не смыслят. Им только результаты подавай. Да, проекты, проекты чёртовы…

Татьяна Леонидовна пожала плечами и уставилась на тёмно-коричневую дверь. Но не на ту, что вела в коридор, а на другую, за которой находился кабинет завучей. Там послышались возня и тоненькие всхлипы. В кабинете сидела Лариса Ивановна. Мягкая, добрая женщина. Не чета Ольге Сергеевне, но отчего-то её лучшая подруга. Лариса Ивановна славилась тем, что могла договориться с любым. Терпение у неё было безграничное. За девять с половиной лет работы в школе я ни разу не слышала, чтобы она повысила голос. Всегда спокойная, всегда уравновешенная. А как она умела втюхивать часы. Ласково так, по-доброму. Я и не поняла, как в сентябре у меня лишний класс появился. «Ну, надо, Маргарита Игоревна, надо… Хорошие дети, умные. Без Вас пропадут», – шептала она мне в завучевской за чашкой зелёного чая. А я что? Я, естественно, взяла. Надо значит надо.

И не было бы цены Ларисе Ивановне, не будь она катастрофической растяпой. То два класса в один кабинет засунет, то учителю урок не поставит, а детям наоборот влепит, то про родительское собрание забудет, то документы по индивидуальщикам потеряет. В плане организованности Лариса Сергеевна была ещё той чудачкой, но за доброе отношение к людям ей многое прощалось. Многое, но не всё, и особенно за этим следила Татьяна Леонидовна. Та исподтишка выживала Ларису Сергеевну. Уж второй год как. Тихонечко так. Как змея. По-подлому. Незаметно, словно диверсант: «Ох, Лариса Ивановна то. Ох, Лариса Ивановна это. Ох, Лариса Ивановна не справляется». И всегда приводила в пример тех, кто, по её мнению, более организован и расторопен. Я ей не верила, потому как то и дело читала в чёрных глазах: «А я-то всё равно лучше буду! Уж у меня-то всё по полочкам ляжет».

– Да, он вроде учитель, – продолжила Татьяна Леонидовна. – Фамилия звучная. Королёв. Разве не помните? В прошлом году из пятого лицея как раз какой-то Королёв занял второе место в городском «Учителе года». Наверняка, он и есть. Только вот предмет у него, хоть убейте, не помню.

– Лишь бы не трудовик и не физрук, – убирая красную ручку в пенал, подытожила Людмила Николаевна, – а то наплачемся.

Одним жестом я сгребла все тетради в пакет и встала из-за стола. Слушать про увольнение Комаровой и назначение нового директора было, откровенно говоря, тошно.

– До завтра, коллеги, – произнесла я. – Что-то не хотят сегодня мои шестиклашки «двойки» исправлять. Шестерых звала: ни один до учительской не дошёл. Видимо, как обычно, конца четверти ждут. Ну, ладно, значит, домой пойду.

Кто-то из коллег кивнул, кто-то произнёс монотонное «до свидания». Схватив два пакета с тетрадями, я вышла из здания и торопливо зацокала к остановке. Вечер меня сегодня, конечно, ждёт славный. Две пачки контрольных в седьмых проверить надо и ещё метод рационализации посмотреть. Красота да и только! Но зато нескучно! Уж что-что, а учителям, работающим на выпускных классах, скучать некогда.

– На удачу, на деньги, на богатство, на любовь, на здоровье! На удачу, на деньги, на богатство, на любовь, на здоровье!

В десяти метрах от остановки рядом с молоденькой девчушкой, не старше нашей Аллы Сергеевны, стояла дородная цыганка. Широкий синий платок поверх такой же синей дублёнки скрывал большую часть её лица. Видны были только огромные чёрные глазища да родимое пятно в форме перевёрнутой восьмёрки на правом виске. Цыганка смотрела на девчушку, не отрываясь, и без пауз, словно заклинание, читала:

– На удачу, на деньги, на богатство, на любовь, на здоровье! На удачу, на деньги, на богатство, на любовь, на здоровье!