Секрет королевы Маргарет

– А мне сегодня приснилась леди Элизабет, – улыбнулась я, и дамы, забыв про завязавшийся спор, обе разом побледнели.

– Леди Элизабет? – переспросила Анна. Сесилия же только открывала и закрывала рот, не силах произнести и полслова. В конце концов она выдавила что-то похожее на «Не к добру это. Ой, не к добру».

Дальше разговор не пошёл, и от греха подальше я решила больше не касаться этой темы. Мои фрейлины не внушали доверия. Они были до крайности впечатлительными и от всего приходили в ужас. Как только за сердце не схватились, услышав про эту Элизабет? И что, чёрт подери, она такого сделала? Попыталась убить короля?

В библиотеке ответ не нашёлся, дамы молчали, оставался только один вариант – тихонько расспросить Розу, Нэн или Хильду. Почему-то к простому люду у меня было гораздо больше доверия, нежели к знатному. А ещё неплохо бы пригласить шутов и трубадуров. В их репертуаре вполне могут оказаться какие-то песни, которые натолкнут меня на мысль. Или лучше сразу позвать нищих странников, которые путешествуют по городам и слушают сплетни? Они явно знают немало.

– Что интересного сегодня было днём? – спросила я, когда страсти улеглись, и Анна снова принялась читать роман.

– Его Величество поссорился с Робертом Хэмптоном. Весь дворец слышал их.

Сесилия посмотрела на Анну с опаской. Та под взглядом коллеги неожиданно стушевалась и продолжить рассказ не рискнула.

– И что же они не поделили?

Любопытство оказалось сильнее меня. Я понятия не имела, кто такой Роберт Хэмптон, но во что бы то ни стало хотела знать, почему он посмел возразить королю?

Ответ потонул в скрипе дверей, и обе мои дамы вскочили, как ошпаренные. Около моего кресла стоял Леонард, а рядом с ним замерла невысокая девушка в золотых одеждах.

Её платье чем-то напоминало моё, и мне это не понравилось. У девушки были карие миндалевидные глаза, узкое миловидное лицо, высокие скулы, длинная шея и каштановые волосы. В мимике её прослеживалось что-то хищное, как у лисы, вышедшей на охоту.

– Ваша новая фрейлина. Бриджет Хэмптон. Взамен Изабеллы, – произнёс Леонард, глядя мимо меня.

Бриджет сделала короткий реверанс. Я тоже запоздало встала, но король словно и не заметил этого. Он вышел за дверь так же, как и зашёл. Торопливо и без слов.

Бриджет села напротив меня. Анна и Сесилия молчали. Обе были не особенно умны, но до крайности боязливы. Я не стала ей улыбаться и почему-то начала думать о том, кем она приходится Роберту Хемптону. Дочерью, женой или сестрой?

Обед я вновь пропустила, на этот раз благодаря головной боли, а точнее, умению разыгрывать мигрень. Провернуть подобное за ужином совесть и здравый смысл уже не позволили. Мои дамы, служанки или король могли заподозрить, что я намеренно избегаю толпы. Поводов для таких мыслей давать было нельзя, поэтому, собрав волю в кулак, я разрешила Анне и Сесилии проводить меня до общей залы.

Гигантская трапезная располагалась на втором этаже и занимала около ста квадратов. Она казалась светлее других комнат, оттого что окна здесь были больше и шторами не занавешивались. Пол вместо ковров был устлан каменной плиткой. В воздухе витали ароматы еды и высушенной травы, которая лежала по периметру трапезной.

Король встретил меня у входа в общий зал и протянул руку. Сердце опять ускорило бег, и я почувствовала, как в области подмышек намокла ткань рубашки и нижнего платья, но руку Леонарда всё же приняла. В столовую мы вошли вместе. Король вёл меня вдоль длинных рядов скамеек, покрытых дорогими тканями. Столы располагались буквой «П». Мы, разумеется, сидели в основании.

Чем ближе мы подходили к своему месту, тем больше придворных склонялось в реверансе. Их было около тридцати. В основном мужчины. Женщин, включая моих дам, я насчитала всего семь. Ближе всего к королевской чете располагались самые родовитые, самые нужные и, вероятно, самые верные. Так Роберта Хэмптона я узнала сразу. Он сидел третьим от меня и был мрачнее тучи. Дородный брюнет, с небольшим брюшком и густой, чуть поседевшей шевелюрой. Лет сорока, без левого глаза и двух передних зубов на верхней челюсти.

Бриджет приходилась ему единственной племянницей. Об этом она поведала нам сама, пока вышивала в моей гостиной вместе с Анной и Сесилией. Орудовать иголкой у неё получалось так же плохо, как у меня, но умение чесать языком компенсировало этот недостаток на двести процентов. Матерью леди Хэмптон была родовитая англичанка, а потому почти всю жизнь Бриджет провела в Англии, а в Аелорию вернулась всего два месяца назад после смерти родителей.

Большая часть посуды на столе была глиняной, однако медной тоже стояло достаточно. Почти все мужчины, включая моего супруга, ели руками. Дамы предпочитали серебряные ложки. Вилки-двузубцы лежали больше для красоты, чем для надобности. Особенно интеллигентные брали ими еду из общего блюда.