Секрет миссис Смитон

— Извини за эту ссору, Алан, — сказала она. — Я как тот солдат, который один идет в ногу, а остальные не в ногу.

Он обнял ее за плечи, и она уткнулась лицом в грубую ткань его пиджака.

— Я тоже наговорил тебе Бог знает чего, — сказал он. — Не хочу, чтобы ты была другой, я люблю тебя такой, какая ты есть. Мы что-нибудь придумаем, — и он поцеловал ее в макушку.

Конечно, он стал уступчив, и она это оценила, в то же время зная, чего он хотел на самом деле. Он был бы рад, если бы она изменилась, но она не могла этого сделать.

«Слишком уж это болезненно, пусть и для моего собственного блага, — подумала она. — Впредь следует избегать глупых ссор. Такие пустые размолвки иной раз наносят большой вред отношениям людей, а причиной всех ссор чаще всего бывает потеря контроля над собой». Она подумала о людях у костра. Может быть, они исполняли какой-то старинный, вполне безобидный ритуал. Они же не безумцы и не станут идти на риск и выпускать какие-то сверхъестественные силы, над которыми потом будут не властны. А эти силы пойдут сеять хаос по всей округе.

— Кто бы они ни были, лучше держаться от них подальше, — вслух произнесла она.

* * *

Они миновали пустую площадку для машин. Если ночные танцоры приехали сюда на автомобилях, то оставили их где-то в другом месте, чтобы никто, проезжая мимо, не заметил их и не запомнил номеров. Оба почувствовали себя гораздо спокойнее, когда, наконец, оказались дома.

Мередит сбросила безнадежно испорченные туфли и принялась исследовать дыры на колготках и исцарапанные ноги. Оценив размер нанесенного ей ущерба, она опустилась на стул в кухне, а Алан поставил на плиту чайник.

— Самое лучшее английское средство — чашка чая. Помогает от всего, даже от колдовства.

— Если это было колдовство.

— А что же еще? Самый натуральный шабаш. Я в таких вещах несведущ, но точно знаю, что количество участников должно быть нечетным. Потом число тринадцать тоже о многом говорит, а их было как раз двенадцать плюс один, что мы и видели собственными глазами: двенадцать рядовых и один командир.

— Так ты думаешь, этот, тринадцатый, хозяин паба?

— Конечно, это он. Более того, это именно он нарисовал картину, на которой изображены эти самые злосчастные камни, ну ту, что висит у Сэди в магазине. А мне он картину отказался продать, а все потому, что я не одна из них. Послушайся моего совета, Алан. Обойди деревню и узнай, у кого еще есть картины Мервина Полларда с этими камнями и ты узнаешь, кто плясал сегодня ночью у костра.

Алан усмехнулся и подал ей чашку чая, и она с благодарностью взяла ее двумя руками, согревая их.

— Вряд ли суд зачтет это в качестве доказательств, — заметил он, поддразнивая ее.

— Перестань, — устало отозвалась она.

— Нам повезло: у нас есть суды, которые требуют веских доказательств. Раньше людей отправляли на виселицу или сжигали на костре за странную форму родинок или за то, что кто-то слышал, как человек разговаривал со своим котом.

Она отхлебнула из чашки.

— Ну хорошо. Так что нам делать? Сообщить в местную полицию? В конце концов, эти камни являются местной достопримечательностью, историческим памятником, они ведь могут их повредить.

Он покачал головой.

— Люди, которых мы видели сегодня, меньше всего способны повредить эти камни. Наоборот, они заинтересованы в их сохранении. Я совсем не уверен, что мы должны сообщать об этом в полицию. — Он поймал ее вопросительный взгляд. — Видишь ли, эти танцоры, скорее всего, принадлежат к числу местных жителей, а, как говорил Бэзил, никогда не знаешь, кем они могут оказаться. — Он поставил кружку на стол и посмотрел на настенные часы. — Уже поздно, но, думаю, можно позвонить Бэзилу и рассказать ему обо всем, хотя я не вижу в поступках этих тринадцати ничего противозаконного.

— Они наверняка находились на чьей-то частной территории. И потом, нельзя же жечь костры где попало: пожарные этого не одобряют. В этом году даже фермерам не разрешают выжигать стерню. Тот костер мог выйти из-под контроля, тем более, что ночь была довольно ветреной, а после жаркого лета все вокруг стоит сухое, один порыв ветра — и привет! — Мередит изобразила кружкой широкую дугу, показывая, как мог распространиться пожар, но при этом чай выплеснулся через край.

— Ладно, позвоню Бэзилу, но сейчас ехать туда совершенно бесполезно. Они уже заканчивали, когда мы оттуда ретировались, так что сейчас там уже давно никого нет.

— У полиции нет возможности переписать их имена и адреса, — слабо улыбнулась Мередит.

— Что сказал Бэзил? — нетерпеливо спросила Мередит, когда он вернулся.

— Да ничего особенного.

Она наградила его уничтожающим взглядом за такой ответ.