Секрет опричника. Преступление в слободе

– Отрицательный результат – тоже результат, – ответил тот, взглянув на Ольгу и непонятно улыбнувшись ей.

– Ну и правильно! Бог с ними – сокровищами! – сказал Окладин с легкостью, задевшей меня за живое.

– Чему же радоваться? Столько сил потратили, столько времени.

– А вам и вовсе грех жаловаться, – остановил меня историк. – На вашем месте надо благодарить судьбу, что она подкинула вам такой захватывающий, прямо-таки детективный сюжет.

Окладин был по-своему прав – действительно, я принял участие в событиях необыкновенных, написал о них два рассказа и теперь можно было садиться за третий, заключительный – о том, чем закончились поиски новгородских сокровищ.

И только одно обстоятельство продолжало оставаться неясным – до сих пор я так и не пришел к окончательному мнению, как относиться к свидетельству опричника, что царевич Иван погиб в результате заговора? Если никакого заговора не было, тогда зачем сообщение о нем понадобилось Гансу Бэру?

Хотел спросить об этом историка и краеведа, но не успел – тут события и впрямь приняли детективный характер…

Марк в очередной раз посмотрел на дорогу и негромко сказал мужчине в штормовке:

– Едут…

– Давно пора, – также лаконично, одними губами, ответил тот.

Я проследил за взглядом Марка и увидел, как со стороны Ростова к нам приближается легковая машина. На большом расстоянии ее невозможно было рассмотреть как следует, но ехала она так быстро, что уже через несколько секунд я разглядел красный фиат.

Я не сомневался – это тот самый фиат, который вчера следовал за нами по Московской дороге, а потом он же появился в Ростове. Вероятно, этот же фиат притормозил возле меня и в Суздале, те же люди, наблюдая за Отто Бэром, вышли потом на немца-экскурсовода. Но кто они?

Сейчас, наконец-то, все должно было проясниться.

Мужчину в штормовке, только что изображавшего из себя добросовестного исполнителя, словно подменили: движения стали четкими и уверенными, голос – резкий, командирский. Зачем-то он приказал накрыть поднятые из сундука булыжники куском брезента, троих парней вместе с увешанной фотоаппаратами девицей отослал в одну сторону, нас попросил отойти к реке, обронив:

– Здесь будет опасно.

Ни слова не говоря, старик в шляпе покинул раскоп, но Пташников заупрямился:

– С какой стати мы должны прятаться? Объясните сначала, что происходит, а потом командуйте.

– Иван Алексеевич, некогда объяснять, так нужно, – взмолился Марк, поглядывая на приближающуюся машину.

Окладин понял, что предстоит что-то серьезное, взял Ольгу за руку и быстро направился к реке. Следом за ними я отвел от раскопа Пташникова, который продолжал что-то недовольно бубнить под нос.

У раскопа остались трое – мужчина в штормовке, Марк и лейтенант Смолкин. Рассматривая переплет книги, обнаруженный на дне сундука, мужчина в штормовке уселся на землю возле закрытых брезентом булыжников. Марк и лейтенант на корточках устроились рядом и о чем-то увлеченно заговорили, словно не замечая приближающегося фиата.

Он остановился возле самого раскопа, и тут же, распахнув все дверцы, из кабины выскочило четверо парней.

Одного из них я узнал – это был смуглый парень, которого я видел вчера на почте, когда Марк разговаривал по телефону с Москвой. В руке у него что-то темнело.

– Они вооружены! – охнула рядом со мной Ольга.

Действительно, у нападавших были пистолеты. Смуглый закричал с угрожающим надрывом в голосе:

– Не двигаться! Сразу стреляю!

Но никто у раскопа не сделал даже попытки оказать сопротивление, на них словно столбняк нашел.

Смуглый подскочил к мужчине в штормовке, выхватил у него золотой переплет и, довольно осклабясь, кинул его одному из нападавших. Потом рывком сорвал брезент и застыл, увидев под ним булыжники.

К раскопу подбежали остальные налетчики, растерянно смотрели то на камни, то на раскрытый сундук. Они даже не заметили, как их взяли в кольцо парни из автобуса и те, что отошли в сторону от реки.

Воспользовавшись этим, мужчина в штормовке бросился смуглому под ноги и повалил его на землю. Потом, заломив руку, выбил пистолет. Его тут же, рывком, подхватил Марк, направил на остальных.

– Бросай оружие! Ложись на землю! Вы окружены! – донесся до нас его голос.

Один из налетчиков стремглав бросился к машине, но молоденький лейтенант подставил ему ногу, и он плашмя упал возле самых колес фиата.

Через считаные мгновения все нападавшие были в наручниках, которые надели на них подоспевшие парни. С наручниками они управлялись так же ловко, как до этого с поисковой аппаратурой, а в это время длинноногая девица деловито и спокойно щелкала фотоаппаратом.

– Как в кино, – не то с насмешкой, не то с восхищением сказал рядом со мной Окладин.

– Кому кино, а я чуть со страху не умерла, – призналась Ольга, как от озноба, передернула плечиками.

Суетливо протерев носовым платком стекла очков, Пташников обратился к Окладину:

– Вы понимаете, что тут произошло?

– Догадываюсь, – коротко произнес историк.

– А я ничего не понимаю, – проворчал Пташников, торопливо закуривая папиросу. – Что это за люди? Откуда они взялись?