Секрет русалок (СИ)

—  Да? — подивился Ваня словам великодушной хозяйки озера. Неужели вот так просто отпустит?

—  Моё слово нерушимо, Ваня. Ну же, иди в воду, — поманила рукой.

Ваня снял одежду, вызвав восхищенные девичьи вздохи, возгордился собой: приятна была ему такая реакция, пусть русалок, но приятна. Женские хихиканья и перешёптывания раздавались всё то время, что он входил в воду. Прежде чем нырнуть, проверил амулет на груди, согрел он пальцы Ивану и уверенности прибавил, что защищает.

Нырнул в воду и, делая взмахи сильными руками, погружался всё дальше в пучину русалочьего озера, ко дну. Окружили его русалки, плавали вокруг, но трогать не решались, лишь хвостами тихонько били по рукам да ногам, мешая плыть, от цели отваживая. Но не из слабаков Ваня, всплывал на поверхность, вдыхал воздух да нырял в пучину обратно, картинка домика с лавкой ведьмовской перед глазами стояла - во что бы то ни стало решил Ваня найти нужную вещицу.

За три раза отыскал он ожерелье заветное. На самом дне, скрытая водорослями да проплывающим косяком ярких рыбёшек, стояла шкатулка, илом затянутая. Подплыл Ваня и открыл ларец: лежит в нём ожерелье, блестит камнями жемчужными переливчатыми.

—  Нашёл, — то ли шёпот под водой мерещится, то ли кажется Ване, будто радуются русалки.

«Не может быть такого. Неужели радуются, что он нашёл, да забрал вещь волшебную», — подумал Ваня, покрепче сжимая добычу в кулаке, да к солнцу сквозь толщу воды устремился.

Всплыл Ваня на поверхность, и вновь окружили юношу обитательницы озёрные. Ожерелье в руке лежит, гладкие камни кожу ласкают. Ощутил тепло от них и посмотрел на ближайшую русалку. Хмельное счастье вдруг защемило в груди любовью к ближним, захотелось смеяться да обнимать всех, особенно её. старшенькую русалочку, что ближе всех была к нему. Засмеялся Ваня, широко голову задрав - радуется удаче своей.

Отсмеявшись, посмотрел на затихших девушек. Глаза Вани вновь на старшей дочери хозяйки озера остановились. Она смотрела огромными синими глазами, в которых словно в зеркале отражался счастливый юноша. Ваня же. не думая, что делает, подплыл и поцеловал девушку в уста сахарные. Холодные губы приоткрылись, отвечая на поцелуй, ручки красавицы схватили за плечи сильные. Сам же Ваня притянул русалку к себе и обнял стан стройный. Спелая грудь коснулась его обнажённой кожи, а рука Вани погладила спину девушки. Кожа под пальцами слегка холодила, но поцелуй и счастье от получения трофея заветного пьянили и разгоняли кровь молодую по венам. Лишь когда ладонь Ванина коснулась чешуек, что подобно мелким звеньям кольчуги плотно усеивали бедра девушки и заканчивались хвостом рыбьим, нервно трепещущим, отпрянул Ваня от русалки да осознал, что делает. Рука потянулась к амулету защитному - действует. Не сводя взгляда с дочери озера, вышел Ваня на берег да поспешил убраться, на ходу одежду хватая. Только и видели девы озёрные, как пятки юношеские мелькают.

—  Ваня! — кричала ему вслед девушка, рассыпая по щекам жемчужные слезы, да руку вслед протягивая. Звала голосом ласковым, заманивая вернуться, но медальон действовал, а Ваня, хмельной от поцелуя, уносил ноги с русалочьего озера.

—  Не плачь, дочь моя, — гладила мать-русалка дочь по голове, успокаивала рыдающую девушку. — Собирай слёзы-жемчужины на новое ожерелье для сестры. — попросила, указывая на драгоценность, что по щеке в воду скатилась. Девушка кивнула да нырнула за теми, что уже на дно опустились.

Прибежал ведьмак домой, закрылся да лёг на лавку. Лежит, подушкой накрытый, да думает.

Ночь не спал Ваня, ворочался, вздыхал. Снились ему глаза ярко-синие, да ощущались на устах поцелуи сладко-прохладные, кровь будоражащие.

—  Ва-а-ня, — доносил ветерок его имя, произнесённое устами манящими. Хотелось вновь коснуться стана девичьего да опрокинуть на траву зелёную, да слиться в единое целое.

Кто-то стучал в двери запертые, да не вставал Ваня, не желал видеть никого.

Два дня гнал Ваня мечты да видения, да всё вертел в руках ожерелье жемчужное, камни круглые пальцем поглаживая. Слезы в глазах русалки спать не давали, крик расстроенный в ушах стоял, ручка тонкая с надеждой протянутая, мерещилась, когда Ваня тревожным недолгим сном забывался.

На третий день уже кто-то настойчиво в дверь барабанил да кричал голосом Фросиным, чтоб открывал. Встал Ваня с лавки, взлохмаченную голову пятерней почесал да к двери отправился. Открыл неожиданно, да так, что Фрося охнула, а увидев полураздетого юношу (Ваня по пути домой лишь штаны натянуть смог), зарделась словно мак.

—  Что же вы, Ваня, пугаете, — всё нипочём этой девице, вновь решила ведьмака охмурять.

—  Фрося, ты? — недоверчиво спросил, ведь перед глазами другая девица стоит. Стоит ногами на травке зелёной, с ожерельем жемчужным на шее, да улыбается нежно.

—  Я, — рассеялось видение перед глазами. Ваня головой потряс и решил изгнать навсегда наваждение то, что спать не даёт, да есть мешает и всю жизнь Вани с ног на голову переворачивает.