Секрет Сибирского Старца

Еще минута, и вот желанный воздух вновь заполняет легкие, а перед лицом чьи-то глаза. Они словно бы в тумане, и он почему-то точно знает, что это русалка. Она тянет его на берег, и Глебу очень хочется ей помочь, ведь он такой тяжелый, но у него совсем не осталось сил после борьбы с водой. Ей все-таки удается вытянуть его на острые скалы. Ему почему-то очень хочется, чтоб она его поцеловала, глаза никак не могут начать различать предметы, но русалка, понимая, что еще не выполнила свою миссию, вместо того, чтоб прыгнуть обратно в воду, наклоняется над ним и целует в губы. Хорошо, как же хорошо… Вспышка, и сознание, которого, оказывается, не было, возвращается. У него изо рта выплескивается острая вода, режущая и горло, и легкие, а над ним стоят испуганные Вовка и Ева, и у последней почему-то с волос стекает вода, а бесформенная футболка, как надоедливая подружка, плотно прильнула к телу. Первое что хотелось спросить, где русалка, но рот не слушался Глеба.

– Ну ты даешь! – потер лоб Вовка. – Напугал нас, хорошо хоть Ева рядом была, прыгнула за тобой, в чем была. Промедли она хоть минуту, не спасли бы мы тебя уже. Я пока с противоположного берега бежал, она и вытянуть тебя успела, и даже искусственное дыхание сделать.

Вовка трещал без остановки, а Глеб и Ева молчали. Они смотрели сейчас друг на друга по-другому, по-новому, словно бы только познакомились русалка и ее долгожданный принц. Из этой немой сцены знакомства их вывели пиканье телефонов, причем сразу у всех троих, даже телефон Глеба, побывавший в воде, напомнил о себе, подтверждая новую веху технического прогресса. Первым посмотрел сообщения Вовка и закричал:

– Победа! Герасим нашел то, что мы искали. Так что вытираемся и вперед, в третий квадрат турбазы.

Сейчас Глеб в первый раз пожалел о том, что с ними пошел Вовка. Глеба никто не спросил, а он в свете последних событий совсем забыл рассказать, что же его потянуло в озеро, и то, что белело там, так и осталось лежать меж камней, не открыв своей тайны.

Глава 22. Сильвестр

Вовка все же странный. Заговорщицки шепнув ему на ухо странную фразу, сделал страшное лицо и испарился. Конечно, ему хотелось пойти с Полиной, но тот распределил другим образом. Почему он его слушается, до сих пор непонятно. Было что-то в этом человеке, что заставляло ему подчиняться, словно бы тот изначально знал, что Вовка плохого не посоветует, что он точно знает, как правильно.

И вот сейчас он обследовал, так сказать, «новую» территорию лагеря, там, где еще шла стройка, вместе с Ильей и Настасьей. Было видно, что Настасья хотела пойти со Славкой, с этим повзрослевшим «Антошкой», который вдруг так неоднозначно высказался на общем собрании. Видимо, она хотела объясниться с парнем, выяснить отношения, но с ним пошла Полина. Было такое чувство, что распределение не понравилось абсолютно всем, будто Вовка нарочно перемешал всех, не создав ни для кого благоприятного соседства.

– Вы верите в Бога? – спросил его бредущий рядом Илья. Он был по-прежнему в своем нелепом костюме, сменив при этом только рубашку. Вообще он был похож на гнома, большого доброго гнома.

– А ты почему всегда в костюме? – спросил Сильвестр, желая сменить разговор в другое русло.

Тема веры для него была слишком тонкой, потому что пятнадцать лет назад он очень часто спрашивал себя, а есть ли Бог. Ведь если бы он действительно был, то, скорее всего, не допустил бы такого. Но не находил ответа. Конечно, израненной душе просто нужна была вера, и он полностью не отказался от Бога, но его до этого беззаветное знание, что бог есть, сменилось огромным сомнением. Он видел, как менялась его мама, не будучи до случая со стаей верующей, она пришла к Богу и каждый день посещала храм, соблюдая все посты. Когда Сильвестр спросил ее, зачем, ведь он допустил все это, она, грустно улыбаясь, ответила: «Главное, он спас тебя». Именно тогда Сильвестр передумал отворачиваться от создателя, потому что с такой точки зрения он на это не смотрел, ведь и правда, он мог погибнуть, как его друг, но кто-то решил, что он здесь нужнее. И вот с этой минуты Сильвестр больше не разговаривал о Боге ни с кем, видимо, потому что сам еще с ним до конца не договорился.

– Потому что образованный человек должен выглядеть интеллигентно, – ответил ему Илья, а Сильвестр сначала даже не мог понять, о чем он, потому как мысли его уже унесли в другую сторону, и он забыл свой вопрос.

– Это кринж, – вдруг вступила в их разговор Настасья. – Интеллигентность не определяется мятым костюмом с оторванными пуговицами.

– Почему мятым? – стал оглядывать свою одежду Илья. – Просто я уже в нем сидел, а пуговица – это мелочь, они у каждого могут оторваться, просто здесь ниток нет, чтоб пришить.

– А еще ты в нем ел и наверняка лежал, – добавила Настасья презрительно. – Илюша, запомни: лучше чистый спортивный костюм, чем, как ты говоришь, «интеллигентный» наряд.

Их размеренные препинания прервали почти бегущие на встречу Глеб и Ева под предводительством Вовки.

– А вы что здесь бродите? – сказал он, счастливо улыбаясь.