Секрет силы звезд

Саймон вспомнил ту гордую, неприступную белокурую красавицу, которую ему когда-то удалось покорить. Чего он тогда только не придумывал, чтобы обратить на себя ее внимание. Но даже тогда – да, теперь он абсолютно точно понимал это – даже тогда он не любил эту девушку. Он хотел доказать всем, что чего-то стоит, несмотря на цвет своих волос. Отец, такой же рыжий, как и сын, был законченным неудачником и во всех своих бедах видел вину этого цвета. О чем не уставал повторять своему юному сыну и чем с детства внушил ему комплекс неполноценности. Саймон всеми силами старался подавить это чувство: он закончил колледж с отличием, женился на самой красивой девушке в городе, открыл собственную контору… Но все, чего он добился, не смогло противостоять тем двум строчкам ее письма… Он решил, что отец был прав, и, как бы кто не пытался образумить его, все было напрасно. До сегодняшнего дня…

Нет, Саймон не укорял Джонни за то, что тот заставил его прочитать письмо бывшей жены. На какой-то миг в нем проснулось ликование, потом оно сменилось оскорблением, и наконец внутри него образовалась пустота. Теперь жена окончательно перестала для него существовать. Она никогда не любила его, но и он ее не любил. Он просто чувствовал себя неполноценным. А теперь вот понял, что неполноценной была Мадлен, если смогла променять своего ребенка на карьеру. Ему не нужна была такая жена, а Джонни не нужна была такая мать! Они отлично жили эти восемь лет вообще без женщины в доме, и Джонни ни разу не жаловался! Пока…

Зачем она появилась в его жизни? Зачем растревожила душу, а затем разбила сердце? Было больно осознавать, что Иден стала ему небезразлична, и вдвойне больно увидеть ее в объятиях доктора Дейса. И уж совсем невыносимо было очернять ее перед сыном, уверяя, что она его бросила, и видеть в его глазах надежду и отчаянье, борющиеся между собой. Нет, Саймону никогда в жизни не доставляло удовольствия причинять Джонни боль, но жестокие слова то и дело сами срывались с его губ, заставляя страдать и его самого.

Зачем она пришла снова? Он уже смирился, тем более это было не так уж и трудно. Зачем принесла это письмо? Он верил, что все его несчастья – результат того, что он родился рыжим. А теперь получалось, что он был не прав. И что Иден вовсе не поэтому оставила их и отдалась объятиям директора. Она просто ничего к Саймону не испытывала. Она любила его сына и доказала это, когда спасла Джонни жизнь. И Саймон должен был до смерти благодарить ее, а он вместо этого нагрубил ей и забрал сына из «Элинстара». Как иначе она могла отнестись к этому, как не постараться забыть их и жить собственной жизнью? И все-таки она пришла к Джонни. Чтобы попрощаться…

Неужели она уезжала? А как же доктор Дейс? Ведь всему городу известно, что он находится в больнице без сознания. Не могла же Иден не знать этого. Тогда почему уезжала? Нет, она не была такой же жестокой, как Мадлен, и это тоже доказала. Вот, написала письмо незнакомой женщине, только чтобы узнать, почему та оставила сына и не хочет ли она все исправить. Зачем? Иден была гораздо лучшей матерью для Джонни, чем Мадлен; Джонни любил ее, а Мадлен не знал и не захотел бы принять. Тогда – почему? Чего Иден хотела добиться этим письмом? Только ли удовлетворяла собственное любопытство?

Она столько раз пыталась доказать ему, что судьба не может зависеть от цвета волос, возможно, поэтому…

Но какое ей дело до него?! Ведь он-то не маленький мальчик, нуждающийся в заботе и защите! Зачем она всегда так старалась убедить его, что он достоин настоящей, хорошей жизни? Только ли из-за Джонни?

«О, Господи!..» – мелькнула счастливая мысль. А если она уезжала из-за него? Из-за того, что он стал избегать ее?

Но эта мысль исчезла также быстро, как и появилась. Иден слишком красива, чтобы заинтересоваться им. И, конечно, достойна гораздо большего.

Иден…

…Саймон вошел в свой дом, сел на кровать и закрыл лицо руками. Если бы когда-то он так не обжегся, сейчас все могло бы быть иначе. Он бы не вел себя с ней, как с прокаженной, не был так замкнут и холоден. И смог бы завоевать ее любовь. Тем более что Джонни это уже сделал. А вот теперь она уезжала. И, возможно, навсегда…

Саймон поднялся, чтобы поправить сыну одеяло. Из рук Джонни выскользнула белая сумка Иден. Машинально Саймон раскрыл ее, не думая ни о чем. Это была не сумка, это была реликвия – как фотография в медальоне, как локон любимой девушки. На кровать упала толстая тетрадь в твердом переплете и открылась на последней, до половины исписанной аккуратным почерком странице. С изумлением Саймон понял, что это был женский дневник.

«Ну, вот и все, – начиналась запись, помеченная вчерашним числом. – Я решилась. Завтра мой последний день, проведенный в этом мире. Надеюсь, Кристиан поймет меня и не станет осуждать. Если бы я могла, я повернула бы время вспять и остановила Мерту, не дала ей причинить ему такую боль. К счастью, он жив, и врачи говорят, что он обязательно поправится. Но если бы я столько не тянула, то могла бы предотвратить и это. Если бы я только…