Секрет скарабея: Исповедь журналистки

— Ладно, тебе скажу. Вчера я пожаловалась Александру, что достала меня журналистика. Надоело носиться по городу и клепать эти нудные новости, надоело терпеть капризы редакторов, тратить свою жизнь на пустяковую информацию, про которую завтра же все забудут. И эти стрессы ежедневные — зачем все это? Кстати, знаешь, я где-то читала, что американские ученые нашарили в джунглях очередное дикое племя. Год его изучали, учили английскому, писали свои диссертации, а потом уехали, на прощанье оставив им радио. Через несколько лет вернулись, и знаешь, что обнаружили? Племя наполовину вымерло! Дикари начали болеть «цивилизованными» болезнями. Всеми нашими язвами, гастритами, холециститами, сердечными недостаточностями и гипертониями. А поскольку племя никогда не знало таких болячек, и лечить их не умели. Причиной всему было радио! Они регулярно слушали новости!

Вот так! Зачем мы, спрашивается, работаем? Кому мы служим, дьяволу или богу? Зачем жителю Крайнего Севера знать о крушении поезда в Австралии? Зачем человечеству новости? Я и задумалась, на что я трачу свою жизнь? Саша спросил, чем бы мне хотелось заниматься. И я ответила: единственное, что меня еще увлекает в журналистике, это авторское телевидение! Делать культурные передачки про художников и артистов, брать интервью исключительно у философов, показывать только красивое и говорить о вечном! И представляешь, он вдруг скромненько так говорит, что ему от дяди достался целый кабельный телеканал! МБ — знаешь такой?

— Конечно, только смотреть там нечего, даже название идиотское.

— Это его канал, пополам с инвестором! Сечешь? Александр дарит мне целый телеканал!

— Половину.

— Половину в смысле прибыли. Но что касается креатива и эфирного наполнения — все это будет моим!

Мы добрались до магазина и, взяв тележку, покатили вдоль полок с разноцветной снедью.

— Юлька, а ты не врешь?

— Я сама не верила! Галка, я отхватила идеального мужчину! А тебя возьму телеведущей. С твоими — то внешними данными, умом и поставленной речью! Да мы весь город перевернем!

— Решено. Я же тебе говорила, что работать диктором — мечта моего детства.

Галка обняла меня прямо посреди отдела с выпивкой и тотчас набросала в тележку еще десять бутылок пива, дюжину пакетов с орешками, коробку крабовых палочек и прочей дребедени, которой она намеревалась откупиться от «Медиа-плюс», сегодня же сообщив о собственном увольнении.

Вернулись мы в агентство, довольные собой, жизнью и покупками. Лев выложил на сайт ленту новостей на час раньше обычного, и, сдвинув офисные столы, все приступили к пиршеству. Первым тост поднял главный редактор:

— Маслова! Не скрою, у меня на душе воют собаки от похорон нашего сотрудничества, но что поделаешь — незаменимых людей нет! — Мне захотелось запустить в него тарелкой корейской морковки, но я сдержалась, вспомнив, что это, возможно, последняя колкость, которую я от него слышу. — Посему выпьем за твое светлое будущее, которое, надеюсь, без нас не будет для тебя таким уж светлым!

Отметился, конечно, и Кефиров:

— Я искренне скорблю по тем уходящим минутам, когда ты разбавляла нашу жизнь своими безумными поступками. Честное слово — если бы не такие клоуны, как ты, мир бы погряз в болоте тоски и скуки. Но лично я тебя отпускаю — не имею права препятствовать карьере нового Штирлица в юбке. Страна нуждается в таких сумасшедших, как ты!

— Никакой она не Штирлиц! — ляпнула Галка, но тотчас прикусила язык.

Глава одиннадцатая Дневник роковой любви

После стихийной вечеринки я решила ночевать дома. Позвонив Александру и расстроив его этим сообщением, я поехала к себе. Откиснув под душем и немного отойдя после всего выпитого, я пристроилась на старой кроватке и вынула из сумки копию дневника Альтаир. В теле появилась неприятная дрожь. Надев на руку новенькие часики, я погрузилась в чтение. Пропустив множество записей о том, как зарождалась эта роковая любовь, о странных отношениях, чуть ли не с детства соединявших двух отпрысков состоятельных людей, я наткнулась на строки, написанные незадолго до гибели Алевтины и Виктора.

30 июля

Я решилась… Такие поступки не наказываются Уголовным кодексом, но они, наверное, и есть то, что считают предательством. Прости меня, дружок! Даже если ты никогда не узнаешь об этом, прости!

На днях мне позвонил Вячеслав Митин — президент «Ойл Стар» и приятель моего бывшего мужа, так трагически погибшего в этом году. Митин вызвал меня в столицу, сказал, есть важное дело. Голос у него был такой, что я поняла — надо ехать!