Секрет времени и крови

– Алло? – сказала я, понимая, кто звонит. Только один человек знал мой номер.

– Элли?

– Привет! – обрадованно ответила я. – Знаю, я долго не звонила. Прости.

Я мельком увидела своё отражение в зеркале в прихожей. Я по-прежнему была юной: тёмно-каштановые волосы, собранные в «конский хвост», румяные щёки, лицо без единой морщинки…

Я чувствовала себя виноватой, слыша голос Анны – уже не такой молодой, как прежде. Она превратилась в сорокавосьмилетнюю женщину, а я почти не изменилась.

– Ты переехала? – возбуждённо спросила она.

Я оглянулась, посмотрев на заваленный хламом пол.

– Почти.

– Как ты?

– Нормально, – соврала я.

Анна слишком хорошо меня знала.

– Не хочешь зайти ко мне?

– Не уверена. Наверное, нет. Понимаю, прошло много времени, но…

– Мне жаль, – сказала она. – Какие можно подобрать слова, когда умирает твоя вторая мать?

– Я до сих пор просыпаюсь и прислушиваюсь, надеясь услышать её шаги. Думаю: может, мне всё это только приснилось?..

– Она прожила долгую счастливую жизнь, Элиз. Восемьдесят девять лет – это больше, чем отведено многим из нас.

– Ты знаешь, сколько лет мне, правда же?

– Да.

Я почувствовала, как у меня стиснуло горло и к глазам подступили слёзы. Это невозможно было остановить. Неужели я недостаточно плакала?

– Ладно, ты сама-то как? – спросила я, возвращаясь к разговору. Мне не хотелось думать про возраст Бетси. – И как там Хлоя?

– Я в порядке, – сказала она. Я услышала в её голосе отзвуки боли, страха и тревоги. – Хлоя скучает. Она переживает за тебя. Мы обе переживаем.

Её слова повисли в воздухе. Говорить об этом было слишком сложно.

– Я… э… перезвоню тебе позже, Анна.

Мне хотелось убраться отсюда. Что толку сидеть и переживать? Я бы лучше сходила за продуктами. Мне нужна была еда. И вёдра мороженого, чтобы вернуть себе нормальный вес.

Бетси всегда ужасно злилась.

– У тебя одна кожа да кости, – говорила она. – Это вредно для здоровья, Элиз.

Я представила, как у неё на лбу возникают морщинки, а губы неодобрительно сжимаются. Я скучала по этому взгляду. За ним было столько любви, столько материнской заботы!

Весь день я старалась не думать о Бетси. Я смотрела кино, распаковывала и разбирала вещи, читала, разгадывала кроссворды. И вот теперь я снова вспоминаю…

Казалось: всё, что нужно было сделать, – это вспомнить. Я поддалась этому порыву и перестала сопротивляться. Воспоминания обрушились на меня тяжёлой каменной грудой – лавина страданий, погребающая меня в глубинах моего собственного разума.

Дневной свет проник сквозь открытые жалюзи спальни, разбудив меня раньше, чем сработал будильник. Я со вздохом взглянула на часы у кровати: 7.22 утра.

Мысли и воспоминания о жизни с Бетси преследовали меня всю ночь, вплетаясь в мои сны и растворяясь в них. Полагаю, этого следовало ожидать. Бетси обеспечила меня всем – новым номером социального страхования, водительскими правами, жильём. Она подготовила меня к началу новой жизни и, в некотором смысле, подготовила к своей смерти. Я задолжала ей эти воспоминания.

Сегодня нужно подыскать какую-нибудь работу, чтобы занять себя. Не то чтобы мне не хватало денег – мои родители и Бетси немало для меня отложили. Но я хотела покончить с горем. Казалось: что бы я ни делала – мне не избавиться от чувства вины за свою слишком длинную жизнь.

Я знала, что в конце концов научусь выключать эмоции. Придётся научиться. Наблюдение за смертью словно бы стало частью моего существования. Но покамест эмоций было предостаточно, и я не могла с ними справиться. Я прожила здесь уже пару недель, но до сих пор не привыкла к новому месту и не чувствовала, что это – мой дом.

Я жила в одной из трёх квартир, расположенных над кафе в Лоуэр-Хейте, на углу улиц Уоллер и Штайнер. Это было здание в классическом стиле, с винтажным фасадом. Все двери квартир выходили прямо на улицу. От каждой двери узкая лестница вела на второй этаж. Из прихожей можно было попасть в кухню с бело-голубым линолеумом на полу и кленовой мебелью. Кухня плавно превращалась в гостиную – менялось только напольное покрытие. Вместо линолеума возникал плотный серо-голубой ковёр. По правую руку от гостиной располагался крохотный коридорчик, ведущий в ванную слева и маленькую спальню справа.

Моя одежда ещё лежала в чемоданах, с которыми я приехала. Я не слишком заморачивалась гардеробом, так что это мне не мешало. Я просто брала то, что лежало сверху, – обычно это были джинсы и какая-нибудь старая бейсбольная рубашка. Я не пыталась никого впечатлить – скорее уж наоборот, так что не имело большого значения, в чём я выйду за дверь.

Я нечасто пользовалась общественным транспортом, но в Области залива, неподалёку от меня, находилась станция метро – удобство, к которому я постепенно привыкала.