Секрет Высоцкого

— В понедельник не надо. Во вторник будем прогонять 1, 2, 3-й акты — приходи. Ты знаешь, он меня вымотал. Я еле стою на ногах. Он придумал такую штуку: когда (Гамлет) говорит, держится за сердце, трудно ему, задыхается. И у меня действительно начинает болеть сердце. Все, Валерочка, я решил: надо роль сыграть, надо сделать это хорошо. Позвонила Марина: «Я хочу, чтобы ты сыграл Гамлета». Ну, раз женщина хочет, нельзя ее обижать...

10.03.1971

9-го в перерыве читки (Пушкина)[87] подошел ко мне Марьямов[88]: «Когда вы покажете Гамлета? Я очень хочу посмотреть... Это интересно должно быть». Вот как! Уже посторонние люди знают.

Говорил с Мстиславским[89], посвятил его в мои раздеряги: если я ввяжусь в Гамлета, в Якова уже будет входить другой артист... Тянуть мне тоже нельзя шибко, можно потерять все... Я боюсь упустить Гамлета и фрайернуться в Якове, что может случиться одновременно.

Но ведь от меня будут требовать что-то показать из принца. Володя лежит в госпитале. Встретил Митту, Володю лечит его брат. Говорят, продержат около месяца и поставят на ноги... Может быть, дотяну до его возвращения и на какое-то время, оттяну я свой показ, и решу вопрос с Богомоловым.

15.03.1971

Что-то мне ужасно плохо. Гамлетизм мой остановился, довольствуюсь перепиской роли... На этом работа заканчивается, ну, еще тупо гляжу на то, что переписал, в метро...

А настроение улучшается оттого, что сижу в буфете, никто мне не мешает...

Вот подошел Венька:

— Как с «Гамлетом»? Я считаю, что в настоящее время это наилучший вариант...

— Я жду Володю... И Петрович ждет его, судя по тому, как он репетирует с Филатовым...

— Он, конечно, мучается, но, по-моему, он не ждет его... Я разговаривал вчера с Давидом[90].

— Пока Володя не придет и вся история не прояснится, я не хочу вмешиваться...

— Напрасно. Ты нерешительный какой-то... А зависит как раз в данном случае только от тебя...

Венька предложил мне свои услуги как режиссера помочь в Гамлете. Он прервал мои раздумья.

18.03.1971

Сегодня Боря встретил меня словами:

— Шеф упорно интересовался тобой, как у тебя дела. Я сказал, что мы с субботы не репетировали. Удивился — почему. Подойди к нему...

В понедельник, 15-го, звонил Володя. Я сказал ему, что шеф ждет его, мы ждем, разговор не телефонный... «Если звезды зажигают — значит, это кому...» Обещают его выписать числа 23-го. А 24-го готовится кинопроба в «Якове». Наступает критический момент. Куда повернется жизнь моя? Не слишком ли я хитрю, осторожничаю? Фактически осталось две репетиции — завтра и послезавтра... В понедельник и во вторник — утренние спектакли. Как раз он меня и может заставить что-нибудь показать...

19.03.1971

Театр, фойе. «Вроде зебры жизнь, вроде зебры...»

Сегодня пришел Володя, необыкновенно рад я этому обстоятельству... Приехал на «фиате» собственном. 23-го к нему приедет Марина. Господь поможет — все наладится.

Посреди фойе стоит ведро, с потолка капает... равномерно, занудливо...

Репетируется сцена Гамлета с королевой. Решение сцены мне пока активно не нравится... Венька, наученный прошлым опытом, говорит: «Надо посмотреть от начала до конца и постараться выполнить пожелания шефа... У Леньки — бумажное сердце, бумажные мысли, бумажные страсти...» Не знаю, у кого что бумажное...

«Нас мало. Нас, может быть, четверо...» Четверо Гамлетов для такой маленькой сцены... Не жирно ли? Глаголин говорит:

— Выходите все и кидайте жребий — орел или решка...

— В таком случае надо, чтоб жребий выпадал всегда Высоцкому, иначе публика разорвет нас.

23.03.1971

«Если хочешь заставить плакать, плачь сам. Если хочешь заставить смеяться, оставайся невозмутимым...»

Что происходит у нас с Гамлетом? Они хотят заставить плакать, оставаясь невозмутимыми при этом сами. Они не предлагают трагического решения, так же как не знает, по-видимому, этого и сам шеф. Для него вопрос давно решен — БЫТЬ, во что бы то ни стало он решил быть, и он уже ЕСТЬ. По своей натуре и воспитанию он боец, он сильный, он всегда победитель, он трагическую ситуацию понимает умом, а не сердцем. Откуда же постигнуть всечеловеческую боль нам, молодым Гамлетам?.. Мы входим и говорим: «Посмотрите, что происходит... мать родная... нет месяца... Разве вам не жалко меня?.. Эта сволочь — дядя... О ужас. Ну что? Разве не ужасно? А почему вы не плачете? Плачьте же надо мной. Если вам не понятно, я вам еще раз о себе расскажу: моя мать... мой отец...» и т. д.

Нет, зритель не станет рыдать над нами. Да, ситуацию шеф рассказывает точно, мысль, как говорится, на лице, и ясна цель, но все это холодно, рассудочно и трагедии нет. Есть — аннотация к трагедии. А трагедии хочется. Хочется, чтоб на сцене был человек, которого не понимает и не принимает мир, т. е. каким считает себя каждый из нас — одиноким, непонятым и т. д.

26.03.1971

Высоцкий:

— Ничего у него не получится, пока он не выяснит для себя, зачем он взялся за «Гамлета»...

— Да ведь ты же уговорил, значит, ты знал «зачем».