Какое же жалкое, постыдное зрелище было вчера. Нет, не снимая вины с себя, виноват руководитель этого «грустного дома». Хозяйством надо уметь управлять. Нельзя Эфросу так все пускать на самотек. Деградация полная, с этим ощущением и ушли в недоумении все из зала, в том числе и Марина.
Разве что дело спасет завтрашний их поход с Эфросом к Г. Маркову по поводу издания новой книги Владимира.
Впечатление от России нынешней спасет. Они пойдут по вопросу создания комиссии по наследству В. С. Высоцкого. Не по наследству — наследства у него, кроме долгов, не осталось, — а по вопросу создания комиссии по творческому наследию.
Так, к 25 июля надо написать о В.С В. О могиле майора-режиссера Петрова, о куняевской пропаганде, о его кампании против популярности В.С.В. Он пытался доказать ложность и несостоятельность любви к нему миллионов, неосновательность ее причин... И через этот тезис затоптал могилу, выдуманную, сочиненную, наметенную для порядка.
Надо забрать фотодокументы у кагебиста Саши, надо сочинить по этому поводу поэму, она должна быть начинена горьким юмором.
Во-первых, начать с АНКЕТЫ — как тогда еще мальчишка Толя Меньшиков, работающий у Любимова рабочим сцены, подошел с амбарным гроссбухом, разграфленным, расчерченным под подробный вопросник. Кажется, мы заполняли его и отвечали письменно, автографно с Владимиром по очереди. Анкета заполнялась весело и почти шутейно... Не мог же Владимир в графе «Твой лучший друг» поставить другое имя, когда рядом сидел Золотухин... Это вовсе не значит, что он в ту минуту лгал или лицемерил, нет, но надо знать его характер и нашу тогдашнюю влюбленность друг в друга. Эта анкета не дает жить спокойно. Когда я что-то пою недостойное или не угодное вкусам поклонников В.С., меня стыдят и поносят: «У вас был такой друг, до чего вы опустились...» Дружбой с В.С.В. меня попрекают каждый раз, когда, по мнению тех же ревнителей и хранителей и знатоков, к этому так же отнесся бы В.С.В., когда выходит неугодная работа на экране или не устраивающая их моя очередная литературная поделка. И остается «лечь на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать». Удобно. Но нет.
Во-вторых — случай с кортиком, который я подарил Филатову, с кортиком, который передал Григорий из Ленинграда Владимиру Высоцкому через меня, его друга, а я по щедрости пьяной отдал его Филатову, потому что у того случился день рождения (кстати, выяснить, когда у Леньки день рождения и сопоставить, вычислить факт времени). Я кортик отдал, но ведь Володя не сразу и не от меня узнал, что ему был из Ленинграда передан подарок. Значит, прошло какое-то время?!
Написать Григорию и Маше!! Выяснить у Нины Максимовны, где этот кортик. Я ведь у Леньки его забрал и передал-таки настоящему хозяину.
Вчера участвовал в антирелигиозной пропаганде по отвлечению молодежи от церкви, от Пасхи, от Крестного хода...
Я был, естественно, не понят, старомоден и странен со своим Высоцким... Получил записку: «Откуда Высоцкий в Сибири? Это что, из пародии? Когда Вы закончите?» Не записка обидела, а состояние душ молодежи, если они у них есть...
— Аудитория трудная у нас, — сетовали комсомольцы...
Шофер, который нас с Еленой вез, хороший парень в свои 44 года...
— Да, мы в их годы были не такие. Я помню: собираешься в Эрмитаж — просишь у матери праздничную рубашку, лучшую...
Вот я и говорю словами В.С.В.:
— Сколько леса и веры повалено...
Откуда им быть другими, когда фальшь и вранье они изначально с молоком всосали... Один таксист мне рассказывал, как вез одного афганца, который ящик патронов душманам продал и купил две пары джинсов...
А дела делаются. Пустые, но важные.
Почитал стихи В. Высоцкого — это завтра надо записать на фирме «Мелодия».
Вчера на «Мелодии» записывал стихи В. С. Высоцкого на пластинку «Друзья читают...».
Еще в сорок лет мне казалось, что я что-то успею сделать: до возраста Высоцкого осталось... а до возраста Шукшина и того... Теперь я старше их. Остался только Распутин, который, слава Богу, жив и остается старше меня.
«Огонек». Иванов Д. К. сообщил, что рассказ о Высоцком прошел все сети и должен появиться в субботнем номере.
Через час приедут парни. Надо делать зарядку и завтракать.
— Ну, теперь Золотухин первый артист на Таганке...
— О! А раньше?..
— Ну, раньше говорили — Высоцкий...
Оля Ширяева прислала выписки из моих дневников о В. С. В. Без слез все это читать невозможно. Да, там больше о себе, чем о нем, то есть все то же пресловутое «я и Высоцкий», «я и Шекспир», «я и эпоха» и пр. Но, повторяю, Высоцкий принадлежит вечности, и если этой вечности после Чернобыля и атомной перетряски суждено быть, то она разберется и отсеет.
Слушал Безродного, некоторые рассказы — воспоминания о В. Высоцком. Если все подробно записать, подумать, проверить, можно было бы что-то и сочинить, но мало что он помнит, что было бы всеобщим достоянием.