Секретарь

– Ну, я забочусь о Мине и слежу за исполнением всех секретарских обязанностей. В том числе и в связи с ее работой на телевидении. Я – ее личный помощник номер один.

– Номер один?

– Да. Есть еще помощник номер два, который подчиняется мне, но все вопросы проходят через меня. Таким образом работать проще и эффективнее.

Она улыбнулась. Возможно, уловила гордость в моем голосе и что-то определенно записала в своем блокноте. Преданная? Глупая? Наивная? Внушаемая? Правильным было бы любое слово из перечисленных или все они, вместе взятые.

– Хорошо. А теперь расскажите мне о том, как вы побывали в архивах «Эплтона». Что находилось в коробках, за которые вы расписались? По телефону вы сказали, что блокноты со стенографическими записями?

– Да.

– Вы могли бы назвать содержимое этих коробок личными вещами?

– Да.

– Лично вашими?

– М-да.

– Кажется, вы не совсем уверены в этом. Вы проверили все, что в них было?

– Там лежали старые записные книжки – мои и Анжелики, моей дочери. И ее рисунки. Те, которые она нарисовала еще в начальных классах.

Я лгала своему адвокату, но я уверена, что она не удивилась бы, узнав об этом. Ничего другого от меня и не ждали. Пока я лгала убедительно и не признавалась в этом, моя ложь не представляла проблемы. Я это понимала. С тех пор как меня арестовали, Мина звонила мне каждый день, упрекнуть ее в недостаточном участии было невозможно. Как по часам, она звонила мне каждый вечер ровно в шесть, мы перебирали все подробности, и я представляла, как она сидит у себя в кабинете со стаканом в руке. Иногда я слышала, как позвякивала льдинка, когда Мина вращала виски в своем стакане. Я с нетерпением ждала этих звонков и тоже наливала себе выпить, словно мы решили пропустить по глотку вдвоем в конце рабочего дня.

– Ясно. Но на этикетках этих коробок значилось имя Мины Эплтон. Это так?

– Да, но во время переезда в другой офис произошла небольшая путаница. В основном там были мои вещи.

– В основном? Почему вы так уверены, что там не было ничего, принадлежащего Мине Эплтон, если вы не проверяли?

– Ну, полной уверенности у меня нет.

Она отложила ручку.

– Боюсь, в том-то и беда, Кристина. Вам необходима уверенность. Обвинение ухватится за любой признак сомнений. Итак… – Она снова взялась за ручку. – Коробки вы не проверяли, но совершенно уверены в том, что там находились рисунки вашей дочери и ваши старые блокноты со стенографическими записями. Предположительно многолетней давности – учитывая, сколько лет вы проработали у миссис Эплтон. – Точка вдавилась в бумагу. Всякий раз, когда я была в чем-то не уверена, Сандра неизменно поправляла меня. – Содержимое коробок вы не просматривали потому, что в этом не было необходимости. – Она подняла голову и улыбнулась.

– Правильно, – улыбнулась я в ответ.

– Хорошо. Важно, чтобы вы помнили, что мы, то есть вы твердо придерживаетесь фактов. Никаких домыслов. Если вы о чем-то не можете заявить со всей уверенностью, лучше об этом вообще не упоминать. Итак. Зачем вы развели костер?

– Я сжигала вещи бывшего мужа. Вещи, которые ему были больше не нужны. Думала, это лучший способ избавиться от них. А для меня – возможность двигаться дальше. – Эту фразу я стала произносить перед зеркалом после одного из телефонных разговоров с Миной.

– Да. Этот период, видимо, был мучительным для вас. Развод. Они не бывают легкими. Но к чему такая тщательность? Почему вы решили уничтожить все? И свои стенографические записи, и вещи вашего мужа?

Она ждала от меня ответа, держа наготове карандаш.

– Об этом обязательно спросят. Вам понадобится ответ.

– Про вещи из офиса я подумала во вторую очередь. Я сжигала вещи Майка и лишь потом решила добавить к ним те, что привезла с работы.

– Привезти коробки из офиса домой вы решили сами?

Это был вопрос, но я восприняла его как утверждение. Все, что от меня потребовалось, – кивнуть. История обретала форму при минимуме усилий с моей стороны.

– Наверняка в этот период вам было чрезвычайно трудно. Неудивительно, что вы порой допускали ошибки. С теми же этикетками на коробках. Легко понять, что вы могли мыслить не совсем четко, может быть, отвлекаться на раздумья о том, что ваш брак распался. – Она сочувственно мне улыбнулась.

Это Мина предложила сделать мой развод объяснением несвойственной мне бестолковости. Он стал ценным строительным материалом, из которого мы возводили нашу версию событий. И все же меня возмутило то, как упорно педалировала это Сандра Тисдейл. У вас путались мысли. Вы отвлекались. Делали ошибки. Неправда, я никогда не позволяла личным неприятностям вредить моей работе, но все равно сидела и кивала. С годами я приучилась держать язык за зубами. Выдержка жизненно важна в моей профессии, и я посоветовала бы каждому, кто собирается попробовать себя в ней, зарубить это себе на носу. Слишком уж часто от нас требуется прикусывать язык.

– Скоро закончим. Ежедневник. Почему вы удалили записи из ежедневника Мины Эплтон?