Секретарь Ада

- Однако помимо этих странностей есть и много восхитительного. Так скоротечно, так ненадежно, но вы все равно это делаете. Живете. Зная, что можете в любой момент все потерять, вы не обращаете на это внимания. Один человеческий художник как-то сказал мне, что мгновения, которые он отдает работе, наполняют его жизнь смыслом и дают смелость взглянуть в лицо вечности. Ничто не мешает мне найти нечто, придающее смысл моей человеческой жизни. Работа или хобби, призвание или любовь. Кроме того, я подумал и пришел к выводу, что вы, Ада Темпль, просто обязаны компенсировать доставленные мне неудобства.

- Каким же это, интересно, образом? – мои брови взмыли вверх.

-Поможешь обжиться в моей новой жизни, - насмешливо усмехнулся ангел и сделал паузу, давая возможность отказаться. Я промолчала. – Это меньшее, что ты можешь для меня сделать после того ужасного-ужасного укуса насекомого, сразившего меня в джунглях.

- Кто же знал, что ты такой хилый? – легкомысленно спросила я и показала ангелу язык. – Разве ангелам не полагается быть сильными? Эти твои мышцы и все такое…

- Ах, ты так заговорила? А куда же делся благоговейный трепет перед архангелом? – подначивал Михаил.

- Ну, ты мне больше не босс, так что оставлю благоговение, трепет и все такие штуки для Гавриила. Может, он меня повысит даже, - деланно-мечтательно заявила я и кивнула на миску: - Кажется, твои восемнадцать минут истекают.

- Я разве сказал восемнадцать? – простодушно удивился ангел. – Я имел в виду, двадцать восемь. Или тридцать восемь. Словом, ровно столько, сколько мне понадобится.

- Тогда не удивляйся потом, если обнаружишь меня, валяющуюся в голодном обмороке, - пригрозила я и, боясь, нависшей над нами паузы, спросила: - Что случилось с тем художником?

Ангел вопросительно взглянул на меня.

- Того, который говорил о смысле жизни.

- Покончил с собой*, - коротко ответил Михаил, возвращаясь к своему тесту.

- Он? Разве он не был... – я умолкла, не став спрашивать, был ли он счастлив. Человек может быть счастливым и при этом бесконечно несчастным. Такая двойственность прекрасно сочетается с человеческой природой. - А затем?.. – желая и одновременно страшась услышать ответ, поинтересовалась я. Уж мне-то известно, куда порой попадают самоубийцы.

- Ну, - глядя исключительно перед собой, ангел раскатывал тесто. – Возможно.. Только возможно, что умирал он долго. И быть может за это время кто-то убедил его, что посмертие это вечный покой, звездное небо, подсолнухи и яркие чистые краски, которые он так любил при жизни.

Принцип «каждому воздастся по вере его»… Довольно странно звучит, но система посмертного распределения умерших работает примерно так же, как Сортировочная Шляпа из книжек о Гарри Поттере. Гарри мог отправиться на факультет Слизерин, но попросил шляпу не отправлять его туда. И шляпа выполнила просьбу. Здесь то же самое. Если я верю, что Смерть – очень милый персонаж между прочим, хотя и с жуткой аллергией на перья – уносит людей после смерти в мир фей и драконов, где человек начинает новую жизнь, то… Ага. Именно это со мной и случится. Для обеих организаций, и Рая, и Ада, такая система очень удобна, потому что фактически человек сам себя распределяет. Веришь, что достоин Чистилища? Добро пожаловать! Убежден, что после жизни тебя ждет реинкарнация? Ну, да.. Так оно и выходит.

- Разве это не противоречит пункту три «Устава работников эфирно-оккультных организаций»? Нельзя внушать объекту веру во что-то..

- А разве кто-то кому-то что-то внушал? – невинно захлопал светлыми ресницами ангел. – Понятия не имею о чем ты.

- Теперь ставь сковороду на огонь, - скомандовал Михаил и полез в ящик для столовых приборов.

Из ящика на свет божий показалась вилка, которой он и принялся прокалывать раскатанный пласт теста.

- Масло наливать растительное? Или на сливочном будем жарить? – спросила я.

- Никакого масла! Исключительно на сухой сковороде. Этому блюду меня научил один пожилой человек, которого я явился благословить, - с едва заметной ноткой ностальгии, сказал Михаил.

- Ты же давно уже не благословляешь лично. Полевые работы полностью перешли к ангелам из других отделов, а в самых крайних случаях этим занимается Гавриил.

- Сейчас так оно и есть, но прежде… - ангел аккуратно переместил полотно теста на сухую прогретую сковороду. – В былые времена я благословлял примерно столько же, сколько остальные ангелы. Творил чудеса в мирах, воодушевлял людей.

- И когда ты перестал этим заниматься? – осторожно спросила я. Давить на больную мозоль было неприятно, но и ответ получить хотелось. Когда работа архангела Михаила стала столь далека от простых смертных и их жизней.

- Едва ли можно назвать точный момент. Все происходило постепенно. Просто одно дело… Ее дело, - Михаил сосредоточенно перевернул хлеб.

- Ее дело? – эхом повторила я.