— Потому что теперь я понимаю ее уверенность в собственном знании, — я подбираю на диван вторую ногу, улыбаясь собственному видению. — К тому же, на днях, один дракон осуществил полный оборот на моих глазах, и я не сомневаюсь в том, что драконы могут выглядеть, как вполне обычные люди. И это не сказки и не байки из бабушкиных сказок.
Надо мной раздается смешок, мина на лице Рэндалла становится все более выразительной, прорычав что-то непонятное моему слуху, он поднимается, оставляя нас одних.
— Думаю, твое решение помочь мне, кажется ему непростительной ошибкой.
Выдаю я, вспомнив еще одну теорию Эланис. Интересно с каким видом она воспримет новость, что не все драконы по виду древние старцы?
— Может быть, — задумчиво раздается у меня над ухом, обжигая дыханием, — ты рассказала эту историю Рэндаллу, чтобы он поразмыслил о том, что твоей подруге от дракона не нужно было ни сундуков с золотом, каменьями и чего-то там еще, а просто дружба?
Я наблюдаю за его пальцами, неспешно гладящими мое плечо, а в голове бьется вопрос: у него есть кто-нибудь? Потому что мне нравится то что он делает. Мне нравится этот мужчина.
— Не только. Если следовать логике Рэндалла, то и Кайшеру от Эланис нужно было что-то, однако она была ребенком, а он учил ее, не требуя ничего взамен.
— Учил? Это поистине удивительная история.
Самолет ощутимо встряхивает. В салоне звучит голос пилота с одного из динамиков, предупреждая о зоне турбулентности. Я бросаю взгляд на один из иллюминаторов, картинка за ним стала темно-серой.
— Почему?
Я отсаживаюсь от него подальше. Пока я не узнаю все касающееся его личной жизни, я не могу позволить себе подобного.
— Драконы не охотно делятся знаниями с себе подобными, чем старше дракон, тем меньше у него желания общаться с кем-либо. Полагаю, ты не знаешь сколько лет было этому Кайшеру?
Помедлив немного, я качаю головой, возвращая в памяти тот разговор. Нет, Эланис никогда не упоминала о подобном.
— Нет. Но знаю, что Эланис свято уверена, что все драконы очень стары.
Мужчина давится смешком, отставляя чашку. О чем он думает, глядя на меня вот так задумчиво?
— Поэтому ты спрашивала сколько мне лет?
— Почти, я подумала может причина твоей раздражительности в том, что ты очень древний и твой дракон возмущается моему неуважению к его годам?
— Вэлиан…
Начинает дракон, а я отползаю подальше, потому что с точно такой же интонацией началась та потасовка в его кабинете. Сначала было весело, потом как-то не по себе.
— Да меня так зовут.
Киваю я, не отрываясь от его лица, ловя каждое изменение в нем. Его глаза, как и тогда потемнели, но в отличие от того Сфайрата, этот более весел сейчас, особенно после моего замечания в ответ на имя.
— Можно ли быть куда более не почтительной к драконам, чем ты есть? Страшно подумать, что случится, если встретишь кого-то и в самом деле древнего?
Я жму плечами, успокоившись, он не собирается ни рычать, ни преследовать меня. В самолете далеко не убежишь. В пространстве, куда большем чем это, у меня этого сделать не получилось.
— Я буду очень любезна и удержу себя от подобных вопросов, — я свешиваю ноги, собираясь все-таки сходить за обувью, — учту на будущее, что древ…
Я в последний момент удерживаю себя от продолжения, поднимаясь из-за стола с другого края. Надеюсь, это не выглядит так словно я сбегаю потому что на самом деле так и есть. Он увлекает меня, а меня так и тянет «играть с огнем».
— …драконы вне зависимости от возраста чувствительны к подобного рода замечаниям.
Он не собирается преследовать меня, но из поля зрения не выпускает. Это немного нервирует, словно мне дают уйти или создают такую видимость.
Под все тем же “наблюдением” я прохожу к креслу, присаживаясь в него, натягивая сапоги.
— Всё просто Вэлиан, вне зависимости от возраста ни одному мужчине или женщине не понравится, когда им напоминают об их возрасте. Почтение и возраст не всегда одно и тоже.
Я киваю, ответа на свой вчерашний вопрос я так и не получила.
— Да, вы же так и не ответили на вопрос: сколько вам лет?
— Хорошо, ты меня убедила.
Вэлиан хмыкает, поднимаясь. Она сбежала из-за стола, легко выскользнув из его рук.
Дракону это не понравилось, о чем он тут же дал ему знать. Сфайрат старается не обращать на него внимание, старается игнорировать. Кажется, что с каждым часом потребность в обществе этой женщины становится все сильнее. Ему уже недостаточно просто наблюдать ее рядом. По началу, он надеялся, что со временем это желание ослабнет и проблема решится сама собой, пока же все выходит иначе. Сколько он сможет держать ее рядом, удерживая данным ею словом? Не вечность же?
Сфайрат с интересом наблюдает за женщиной, чьи щеки окрасил нежный румянец смущения.
— Убедила?
— Хочешь сказать тебе уже неинтересно? — отвечает он ей, гадая в чем причина ее смущения.
— Интересно, хотя я уже убедилась, что дело не в этом. Так сколько тебе лет?
— Мне шестьсот восемьдесят один год, почти семьсот лет.
Он удивил ее, было заметно, что она задержала дыхание, чуть приоткрыв губы, коротко выдыхая.