Все получилось в конце концов. Я радуюсь и хвалю себя за свою любознательность, за то что отказывалась унывать в заточении, за прочитанные мною книги, что посоветовала мне взять Минаре; тому что я прислушивалась к ней, когда она рассказывала о быте драконов. Этого было немного, но мне хватило, чтобы кое-что понять для себя. Минаре говорила мало, забываясь и увлекаясь, она, как и драконы написавшие книги не задумывалась над совершенно очевидными вещами и не видела в них ничего особенного.
Я улыбаюсь, нет, даже ликую. Это все может быть случайностью. Сфайрат, что с самых первых дней оставил меня дома в одиночестве мог дать разрешение очагу, но мне не хочется надеяться, что все именно так. Я хочу надеяться на другое, что смогу я когда-нибудь точно также, как Тханна кружить в огне. Если я и в самом деле элементаль мне не страшно дыхание дракона.
“Не страшно? Ты разве спросила Тханну об этом?”
Черт возьми! Я может быть какой-то неправильный элементаль со сбоем в системе? Просидеть целый час и проср…ть такую возможность, такой шанс!
“Страдающий паранойей динозавр!”
Я все еще улыбаюсь и, чтобы не объяснять своего успеха в котором еще толком не разобралась отхожу, включаю свет и разуваюсь, снимаю плащ и вешаю его тяжелую массу на вешалку. Сфайрат уже стоит позади меня, правда не присоединяется ко мне, а ждет, оставшись позади меня.
— Женщина! Видят Боги ты испытываешь мое терпение.
Женщина, а то есть я, смотрит на него и понимает что ее звездный час настал. От того, что я чуть-чуть потяну резину ничего страшного не произойдет.
— Вэлиан!
— Почему ты не пошел к ней за объяснениями? Меня искренне удивляет этот момент.
Я оглядываюсь на него, поправив сползшие носки, подхожу к нему. Сфайрат теперь оглядывается по сторонам, хмурится чему-то своему, а потом вопрошающе смотрит на меня. Дважды встревожен!
“Он, как всегда ждет подвоха,” — тянет голос, фыркая. — “Он безнадежен, его уже не спасти, спасайся!”
— Всё? — он продолжает настаивать на своем.
Сфайрат так неверяще и так внимательно вглядывается в мое лицо, словно старается прочесть мои мысли. Я очень надеюсь, что когда-нибудь это пройдет, ведь я не стараюсь морочить ему голову, обманывать или устраивать засады с подушкой-пердушкой на его кресле. Конкретно этот случай не в счет! Я злая? Жестокая? Бессердечная? Нет.
— Все, что касается Рэндалла и фаэдир, — подтвердила я, — но она не прояснила ситуацию относительно меня.
Я подхожу к нему. У меня возникла очень шальная мысль и я уверена, что он убьет меня после. Я обнимаю его за пояс, нырнув руками ему под плащ.
— Вэл?
Да. Я улыбаюсь про себя, но улыбка так и просится на мое лицо. Меня немного забавляет его выражение лица: такое подозрительное. О, да! Я понимаю почему оно у него такое.
— Фэйт? Ты мне так и не ответил на мой вопрос: почему ты не пошел к Тханне, если знал где она? Все из-за Араэнере?
— И нет и да. Вэл…
— Я все тебе расскажу, честное слово. Только когда ты примешь душ и мы чем-нибудь поужинаем.
Сфайрат смотрит на женщину, пребывающую в отличном расположении духа. Не то, чтобы он и не надеялся встретить ее такую, но как-то отличается ее поведение от того, когда они уходили из этой квартиры.
Сейчас он видит улыбку, светящиеся темные глаза и ему достаются добровольные объятия. Столько всего смешалось в душе, что он не сможет разделить эти чувства.
Тут и недовольство, здесь и очарование, тревога и осознание, что все скорее всего хорошо, иначе, она бы так не улыбалась. И, наконец — облегчение.
Все-таки он сердится. Она дразнит его, играет им, а он и в самом деле хочет услышать что-то что успокоит его и еще, он устал. Ему нужен очень горячий душ, сытный ужин и продолжительный сон. Вэлиан права.
— Ты ведь понимаешь, что твое поведение настораживает меня?
— Да и поэтому я не могу прекратить делать это.
Она освобождает руку и показывает на свои губы, но затем вновь возвращает пальцы на место, ему на спину. Вэлиан улыбается, закусывая губу.
— Разве я о многом прошу тебя? Всего лишь позаботиться о себе? И дать возможность мне привести себя в порядок.
Она в порядке! И выглядит очень хорошо. Его интересуют фаэдир, но совсем не так как то, что касается ее. Ему интересна причина ее настроения и изменившегося поведения. Это кажется ему важным.
— Ты упрямая и вредная, и… — начинает он, но женщина перебивает его.
Она поднимается на носках и говорит ему в губы, что сбивает с толку, притягивает и не дает толком рассердиться, не говоря о том, чтобы продолжить.
— Да-да, я знаю. А еще я заботливая и тебе лучше воспользоваться моей добротой.
Она выскальзывает из рук и идет к своей комнате.
“Добротой? С каких пор это называется добротой?!”
В дверях спальни, Вэлиан оборачивается к нему. Она очень трога, спокойна и теперь не улыбается.
— Это всегда называлось так, я ведь не прошу чего-то сверхъестественного! Встретимся здесь же. Я буду в пижаме.
“Я разве что-то сказал ей? Вот оно, опять!”
Сфайрат смотрит ей вслед. Это остается загадкой, почему он временами слышит ее, тогда как она вроде бы молчит. Неразрешенность этого вопроса вновь напоминает ему о себе.