Секретарь для инкуба

Вообще, карман и взлёт как-то выбили меня из колеи. Я же заснула в той каменной норе. Мы оба там заснули. Как оказались в кабине ящера? Получается, нас спасли? Почему я это проспала? Зачем инкуб запихнул меня в карман, чтобы руки были свободными? И где мои вещи?

Вопросов было много, но задать их, находясь в ипостаси, я, к сожалению, не могла.

— Всё хорошо?

Вот пристал. Нет, всё плохо.

Я всё-таки аккуратно помотала головой туда-сюда, стараясь не вызвать тошноту.

— Почему? — он наклонился ко мне, осматривая. — Ты замерзла? — и меня накрыла его большая горячая ладонь.

Я не выдержала. Слабая, совсем слабая, воли никакой нет… Но я всё же укусила его за палец. Потому что раздражает, потому что лезет руками туда, куда не надо, а я сейчас злая! Потому что таскает в кармане и не может догадаться, что так далеко от земли мне плохо.

Мысли путались, но я поняла, что логика у меня сейчас тоже страдает. Как и инстинкт самосохранения — иначе я бы никогда в жизни не укусила инкуба.

Зубы у меня маленькие, но острые. Кусала я не сильно, и больно быть не должно. Но мне всё равно стало стыдно.

Ильяс не вскрикнул и не возмутился, к моему удивлению. Просто отдернул ладонь и замолчал. Я догадывалась, что он смотрит на меня, но разглядеть, конечно, не могла.

Ну вот, теперь он меня точно уволит.

— Твоя одежда, — и рядом со мной положили что-то мягкое. — Я не могу никуда отсюда выйти, но даю слово, что смотреть не буду.

Ага, толку мне от его слова, в прошлый раз он тоже так говорил.

Я не шелохнулась. Рядом раздался тяжелый вздох.

— Видимо, ты еще не дочитала книгу. Когда инкуб даёт слово, значит, он хоть всей сутью перевернется и стихию поменяет, но слово выполнит. Поэтому мы так редко даём прямые обещания. Говорить мы можем что угодно, но если ты слышишь от кого-то из нас, что мы даём слово, то можно верить безоговорочно.

Сомнительно… Но, с другой стороны, выбора у меня нет. В ипостаси крота я не долечу…

Если он меня не уволит, обязательно проверю его слова.

Медлить я не стала, залезла в блузку и тут же обратилась.

Слабость накатила внезапно и намного сильнее, и я свернулась калачиком, пережидая. К моему облегчению, длилось это недолго, и совсем скоро я смогла шевелиться. Тут же стала натягивать на себя одежду, в процессе поглядывая на инкуба. Ильяс действительно не смотрел — отвернулся от меня полностью и, кажется, задумался, глядя в окно.

Я тоже бросила туда взгляд и поняла, что мы уже на изнанке. Значит, лететь осталось не так долго, как я думала.

На языке крутились два слова, и первым всё-таки вырвалось хриплое:

— Простите.

— За что? — спросил он, не поворачиваясь.

Я вас укусила. Сказать такое вслух у меня смелости не хватило. Тогда я перешла ко второму слову:

— Спасибо.

— И за что же? — кажется, он улыбается.

— Вы нас спасли. Меня.

— Скорее это вы нас спасли, — возразил он. — Мы бы не смогли там дышать, если бы не вы.

Ну возможно.

— Спасибо, что взяли мою одежду… И меня, — и в карман запихнули. Как можно засовывать собственного секретаря в карман? И почему у меня горят щеки? Тем не менее, я продолжила: — И дали возможность переодеться. Я уже закончила. так что… — слова «можете поворачиваться» застыли на губах, потому что Ильяс обернулся мгновенно.

Осмотрел меня с ног до головы долгим внимательным взглядом. В ипостаси крота с ним было как-то легче… Почему он на меня так смотрит?

— У вас всё в порядке?

А я только сейчас поняла, что до этого долгое время он обращался ко мне на «ты». И вернулся на надлежащее обращение только после того, как я снова стала человеком.

— Да, всё хорошо, — выдавила, не в силах продолжать смотреть ему в глаза. — Мне стало плохо из-за полёта. Кроты не могут находиться далеко от земли.

— Я понял, — ответил он коротко.

И наконец отвёл от меня свой пронизывающий взгляд. А я наконец смогла сделать вдох. Но облегчение длилось недолго. Очередной его вопрос выбил из колеи:

— Так за что вы просили прощения?

А то он догадывается! Ну что за инкуб такой, он ведь просто ехидно издевается!

— М-м, я причинила вам неудобства из-за того, что пришлось меня нести…

— Бросьте, Нариса, я вас не нёс, это сделал мой карман, — вот как ему удаётся?!

И смех, и слёзы… Что ответить-то?

— Тогда спасибо вашему карману, — ровным тоном произнесла я и увидела, что Ильяс едва сдерживает улыбку, глядя на меня.

Но вот он не выдержал и рассмеялся. Ярко, заразительно, и так солнечно… Впервые я слышала, как он смеётся и точно запомню это на всю жизнь. Как и отчетливое желание снова и снова его смешить…

Я тоже не удержалась от смеха. Это оказалось невероятно приятно — смеяться вместе с ним.

 - И всё же, Нариса… — протянул он.

— Да? — напряглась я. Взгляд у него больно лукавый. Ну точно сейчас всё-таки скажет прямо…

— Нельзя кусать своего руководителя, — авторитетно заявил он с полной серьезностью, даже поднял вверх палец.

Смешок едва получилось подавить, и я постаралась таким же тоном ответить:

— Я постараюсь, шер Ильяс.

Он хмыкнул.

К моему облегчению, смущающие разговоры закончились. Ильяс погрузился в размышления, явно совсем не радостные.