Секретарь для инкуба

Скосила глаза на занятого делами мужчину и представила, что мы вместе… Нет, диссонанс получился отменный — мы просто не пара. Это как олигарху встречаться с уборщицей — им ведь даже поговорить не о чем! Нет, я решила — буду увольняться. Чем скорее исчезну с глаз инкуба, тем быстрее он найдёт себе другую девушку.

— Шер Ильяс, — позвала я, вставая. Он впился в меня взглядом и тоже поднялся.

— Нариса? — подошёл ко мне, внимательный, с виду отстранённый, а глаза так и горят…

— Будет лучше, если я уволюсь, — выдавила через силу и протянула ему книгу.

— Зачем? — не понял он, не делая ни малейшей попытки забрать томик. Моя рука повисла в воздухе и начала медленно опускаться.

— Мы не пара, — наконец я это сказала! — Мы слишком разные и… Я не разделяю ваши чувства. Чем скорее я уволюсь, тем лучше.

— Нари, — прозвучало хрипло и интимно, а инкуб шагнул ко мне, оказавшись совсем близко, кладя руки мне на плечи, обжигая ими сквозь одежду и заставляя сердце понестись вскачь… — Я…

Он не успел продолжить, двери кабинета внезапно разъехались, и в помещение ввалился Рикар, заставив нас отшатнуться друг от друга.

— В чем дело? — нахмурился Ильяс, зло смотря на гостя, а я удивилась его бешеным глазам и взлохмаченному виду.

— Шер, простите, — забормотал тот. — Но у нас экстремальная ситуация — по визору только что передали, что миридий вызывает магические заболевания, даже пострадавшие нашлись, которые сейчас у целителей. Это спланированная фальсификация анализов… Несколько заказчиков уже отказались закупать миридий по обычным ценам.

По лицу Ильяса я поняла, что такого он явно не ожидал. Я сама стояла в ступоре, не в силах поверить в происходящее. Что за день такой?!

Глава 18

Я не знаю, почему скрываю от Лекси. О том, что по визору на нашу компанию объявили настоящую информационную войну — сказала, да она и так это знала. А вот о признании — промолчала. Просто струсила, мне казалось, если рассказать о таком подруге, то нужно будет что-то решать. А так всё это зависло в воздухе — силы и Ильяса, и мои уходили на то, чтобы вся компания не рассыпалась как карточный домик.

Да, я не смогла просто уволиться, когда у инкуба случилась беда. Понимала, что ему необходима помощь секретаря, а сейчас — так тем более! Поэтому осталась, и пока мы о моём увольнении не заговаривали, хватало других проблем.

По визиру программы выходили одна за другой, с намеками, подтасованными результатами экспертиз, и мне начало казаться, что выплыть из этого болота нам не удастся никогда. Но Ильяс надежду не терял — что только ни делал, чтобы это прекратить. Конечно, удар по компании уже был нанесён знатный — вернуть репутацию будет очень сложно. За эти трудные дни я вспомнила, почему прониклась к инкубу таким уважением — этот представитель мужского пола почти не спал, а только и делал что работал, причем меня умудрялся каждый день отправлять домой вовремя, даже Коруса вызывал, чтобы тот приходил за мной в приёмную. И на все уговоры инкуб отмахивался с обоснованием, что я — девушка, и мне нужно хорошо высыпаться и правильно питаться. На фоне частых ночевок в офисе целых отделов компании, некоторые из которых тоже состояли преимущественно из женщин, мне иногда даже становилось неудобно, что другие сотрудники работают намного больше меня.

А еще каждое утро на рабочем столе меня ждал новый букет. Ильяс не повторялся в выборе цветов — ни разу. На второй день после его признания это были фиолетовые тюльпаны, затем большие садовые ромашки, потом розовые пионы. И снова розы — белые, бордовые, даже синие! Из-за Лекси я не могла забирать цветы домой, поэтому приёмная превратилась в мини-оранжерею.

Просить Ильяса прекратить дарить мне букеты оказалось бесполезно. На самую первую просьбу перестать он лишь спросил:

— Нариса, ты не любишь цветы?

— Люблю, — призналась я.

— И тебе они приносят радость?

Пришлось сознаться, что букеты радуют, но мы не встречаемся и не планируем, поэтому нет никакого смысла…

— Это ты не планируешь, — перебил Ильяс спокойно. — А я всё еще намерен добиться взаимности, — и видя, что я хочу возразить, поднял руку: — Сейчас сложное время, и радовать тебя — единственное, что приносит мне удовольствие в этот тяжелый период. Не будешь же ты лишать меня маленькой отдушины?

Эх, как завернул! Не зря инкуб добился таких высот — мне бы так уметь вести переговоры. Язык так и не повернулся запретить Ильясу дарить мне букеты, так что он продолжил превращать приёмную, а скоро и примыкающий коридор в оранжерею. Не знаю, что думали сотрудники этого этажа, но мне никто не сказал ни слова. Хотя хватало изучающих, подозрительных и даже злобных взглядов во время выполнения обычных обязанностей секретаря.