Секретарь Королевского Отбора

— Не красная, — твердо заявила я. И зачем добавила: — Да, точно. Не красная.

— А какая? — вдруг снова помрачнел тип напротив, а потом не выдержал: — Эрж! Мы только теряем время. Покажите руку!

— Какую? — задала я просто наиглупейший вопрос. Ну и получила на него соответствующий взгляд и ответ.

— Правую.

Протянула, как есть. Но тут же сообразила, что рукав халата, да и бинт, не дадут увидеть метку — и спешно начала раздеваться.

Услышала сдавленный кашель и не сразу поняла, зачем злобный тип резко отвел глаза. Без его взгляда мне было легче, но от запоздалой догадки, что теперь стою перед ним в одной сорочке — самой любимой, ярко-синей, на тонких лямочках, сатиновой и кружевной, мягкой и обычно приятно охлаждающей кожу, что сейчас покрыта мурашками — мне стало стыдно и зло. Причем больше зло, чем стыдно.

Я эту метку не просила! И ночью к себе в гости никого не звала!

Почти сдернула бинт, обнажая руку.

— Вот, — ткнула меткой ему в лицо, заставляя вновь посмотреть на меня.

Мужчина повернулся, не то смущенный, не то тоже злой, — и опять подавился воздухом. Бросил странный взгляд с метки на меня. Еще один на метку. Снова на меня.

Резко развернулся всем телом и, бросив через плечо:

— Жду вас одетой. Поторопитесь, — в два шага ушел за дверь.

Та глухо стукнул об косяк, закрываясь.

Ой…

Переодевалась лихорадочно. От озорного желания высунуться наружу и спросить, а насколько хорошо нужно быть одетой и куда мы пойдем, меня удерживали какие-то жалкие крохи рассудка. Поэтому натянула то, что первое попалось под руку. Этим оказался спортивный костюм, в котором я бегала по утрам: обычно мне нужно на что-то тратить время с пяти до шести часов, и я тратила его на бег. Застегнула куртку, обула кроссовки. Выскочила за дверь.

В холодной весенней ночи, зловеще подсвеченной зеленым и фиолетовым от торчащей повсюду дизайнерской иллюминации, меня ждали трое: мрачный, как сто эржэй, каэрэшник и два деревянных голема при оружии. Сглотнула. Неужели все-таки все настолько плохо? Колени реально подкосились. Бежать?

— Готовы, — оценил мужчина. — Хорошо. Дайте руку. Будем перемещаться порталом.

И я поняла, что бежать надо было минуту назад — из дома, а я тогда даже не подумала об этом. И, кажется, пора просто подчиниться судьбе. Закусила губу, протянула руку… Его ладонь оказалась крепкой, горячей и сухой. Надежной. Это почему-то оказалось настолько неожиданным и приятным, что даже ноги перестали дрожать. Глянула на профиль мужчины, прежде чем сделать шаг в гудяще-светящуюся дыру в пространстве: а ведь действительно красивый, хоть и немного хищный… Сколько ему лет?

И был ли он там в тот день?

Эта мысль прозвучала, как пощечина. Я, кажется, даже дернулась от нее, как от удара. Мою руку тут же отпустили, гул портала сзади схлопнулся, и я поняла — мы на месте. И это место — дворец.

Глава 4

У знати было принято выводить в свет уже совершеннолетних отпрысков. До этого наследники и сами прекрасно знакомились между собой в академии. Ну и где-то в семнадцать-девятнадцать лет начинались первые свадьбы. Ну, или не начинались.

Меня официально в свет так и не вывели. Не успели. Хотя во дворце я пару раз была: с родителями в детстве и в компании друзей-однокурсников Эйтана в юности — принц тогда хвастался какой-то очень важной ерундой, и почему-то ему было нужно знать мое мнение. Но в этом крыле я точно была впервые: просторные коридоры, высокие своды, пышные хрустальные люстры — дань традициям, холодный бело-голубой камень на стенах и полу, колонны, вооруженные мечами и арбалетами деревянные големы у каждой двери и окна…

Неужели крыло КР?

Кажется, этот вопрос я задала вслух, потому что сразу же услышала на него ответ:

— Да. Но сейчас не время устраивать вам экскурсию. Следуйте за мной.

Сказал — и полетел, будто на пожар. Я не хотела идти за ним. Не хотела сейчас даже дышать с ним одним воздухом. Но другого выхода не видела. Поэтому сжала зубы плотнее, смиряя поднявшуюся в груди ненависть и затаившийся там же страх, и поспешила следом: на один его шаг два моих. С пугающим глухим топотом за нами неотступно следовали големы. Я чувствовала себя маленькой мухой, которая решила, что она огромный шужж, а паук просто не стал с ней спорить перед тем, как сожрать. Потому что о чем можно спорить с обедом?

Поворот, двери, лестница, арка, зал…

Мой сопровождающий замер перед очередными резными дверьми из светлого дерева и провел рукой, снимая магический замок.

— Быть здесь, — обратился он к големам, и те мигнули желтым огнем в кристаллах «глаз», принимая приказ. — А вы, эсса, сюда, — и распахнул двери, пропуская меня вперед.

Стараясь не выдать страха, отвращения и капельки любопытства, я шагнула в комнату, чтобы сразу понять — мы в его логове. Одна стена от пола до высокого потолка скрыта заполненными книжными стеллажами, в другую рядами вмонтированы разномастные кристаллы — матовые, темные, цветные, прозрачные, сияющие… Они бросали разноцветные блики на все вокруг, но белый свет, льющийся от хрустальной люстры на потолке, все равно перебивал их.