Секретарь лорда Демона

Зачем жила, спрашивается? Столько лет промотала зря. Огорчение сменила злость. На себя, конечно. Сама во всем виновата. По огромному залу пролетел звон. Стоящего впереди них мужчину-нага подхватили за руки и поволокли к таинственному выходу. Его мощный чешуйчатый хвост извивался и сворачивался в кольца. Он вырывался и, кажется, кричал, но мадам Джакобо не слышала ровным счетом ничего. Её потянули вперёд. Вздрогнув, она подняла взгляд на своего мужчину.

— Я люблю тебя, Трояр, — выдохнула, наверное, от страха, что не представится ей больше возможность поговорить с ним. — Прости, что подвела, я не хотела зла. Прости меня.

Он улыбнулся. Так тепло и ласково, что её сердце пропустило удар.

— Трояр из рода Даварков, тебе была дана возможность служить богам, расти и когда-нибудь занять место в высшем Совете. Ты был хорошим привратником, но оступился, — этот странный голос оглушил демонессу.

Покрутив головой, она уставилась на обвинителя. Высокий эльф даже не скрывал злобы.

— Расскажи нам, кто заставил тебя сойти с тропы служителя. Кто очернил твои помыслы и задурманил разум?

— Никогда не любила эльфов, — не удержалась мадам, — ну гадкие же слизни.

Она вроде и шептала, только вот слова её разлетались по залу подобно сирене оповещения.

— ЧТО?! — Обвинитель схватился за сердце. — Да как ты смеешь?

— А что? — демонесса пожала плечиками. — Имею право на свое мнение.

Тролль тяжело выдохнул и улыбнулся.

— Я влюбился, господин небесный Прокурор. Такое случается и с живыми, и с мертвыми.

По залу снова прошлись раздражающие шепотки.

Прокурор молчал, пафосно выдерживая паузу. Взгляд демонессы сместился на адвоката. Кажется, гном утомился, потому как, сложив руки перед собой, карлик сладко дремал.

Приподняв бровь, мадам хотела было ткнуть его пальцем в бок. Но что-то помешало. Жалость... Нет, сострадание. Она покосилась на присяжных, на судью, смотрящего в никуда. На гадкого эльфа. И не стала тревожить поверхностный сон гнома. Пусть отдохнет. У него вон ещё сколько дел — за ней и её троллем стояло немало душ, ожидая своей очереди. Может, кому-то из них он и способен будет помочь, но, видимо, не им.

— Любовь! — тем временем небесный Прокурор продолжал свой спектакль. — У привратника нет права на это чувство. Лишь долг! Служение! Променять его на такую глупость как... любовь!

Он скривился и с некой брезгливостью вздернул подбородок.

— Кхм... — раздалось из ниоткуда громкое покашливание.

Над судьей появилась сверкающая дымка. Она переливалась золотыми всполохами, мягко превращаясь в высокие врата. Они распахнулись, и прямо в воздух грациозно скользнула черноволосая красноглазая девушка в длинном алом одеянии. Красивая и утонченная.

— Камила, — шепнула удивленно демонесса, но её слова никто не услышал.

Никто, кроме богини Любви. Улыбнувшись, она подмигнула своей невольной подельнице.

Глава 102

На трибунах притихли. Присяжные приняли важный вид. Гном всхрапнул и тут же получил дружеский толчок от одного из конвоиров. Встрепенувшись, карлик поднял голову, забавно проморгался, глядя на богиню, и вскочил. Обернулся и уставился на тролля с демонессой, видимо, пытаясь сообразить, кто они такие и в чем, собственно, их обвиняют. Но никаких признаков понимания на его лице так и не отразилось, потому он, поджав губы, отошел от своего стола на шажок в сторону стражи, пытаясь с ними слиться и стать в тех рядах за своего.

Но богиня Любви совсем на него не смотрела. Её интересовал тот, кто посмел так невежливо высказаться: господин небесный Прокурор. Светлокожий эльф стал ещё бледнее. Зато его уши покраснели и обвисли, как у щенка. Он силился выжать из себя добродушную улыбку, правда, получалось не очень. Присутствующим в этот момент казалось, что Прокурору срочно нужно было выбежать по нужде. Гримаса на его лице наводила мысли о туалете и таком страшном недуге как — запор.

Та, что совсем недавно выдавала себя за простую вампиршу, заботливый хостес, всегда успевающий всем помочь и подбодрить, хищно улыбнулась.

— Прокурор, не могли бы вы повторить при мне последнюю, так небрежно брошенную вами фразу, — её глаза натурально сверкнули пламенем. Алым и яростным. — Мне показалось, вы назвали любовь глупостью.

Эльф пошел красными пятнами. Его глазки забегали, ища спасение. Но кто же пойдет против богини?! Присяжные заерзали на местах, опасаясь попасть под гнев бессмертной.

— Молчишь? — богиня окатила эльфа презрением. — Любовь — это глупость... Кхм... А чего же ты ночами, лежа в своей холодной постели, взываешь ко мне и просишь согреть твоё черствое сердце? Нет. Не дорос ты ещё до настоящей любви. И в наказание за твоё высокомерие, пренебрежение и двуличие я оставлю тебя при этой должности ещё на два столетия. Разбирайся в чужих грехах, коли собственных в упор не видишь. Может, и прозреешь когда-нибудь.

Как только она произнесла эту фразу, над эльфом появилась маленькая грозовая туча и как дала разрядом молнии прямо в темечко. Прокурор закатил очи и разинул рот.