Секретарь старшего принца 2

На секретере царил идеальный порядок: чистые листы лежали ровной стопкой, перья были расставлены в держателях – сразу чувствовалось, что Элоранарр здесь редкий гость. Листы из стопки я отбирала по одному, морально готовясь к тяжёлому допросу: юному Альвиру предстояло сознаться не только в неприемлемой для дракона правящего рода связи, но и давать показания против собственной семьи.

Вздохнув, я взяла из пачки сразу много листов, вместе с уже отложенными зажала под мышкой и прихватила перо с чернильницей. Следовало взять показания до возвращения Элоранарра: не надо ему слушать подобные откровения. Просто не надо. Не сейчас. Никогда.

________

* Личная родовая метка даёт связь только с тем представителем рода, который её поставил.

Глава 31

Приказ Элоранарра Альвир исполнил: ни словом не обмолвился о своих отношениях с Данарром Шадаром, ограничившись сухими фактами взаимодействия родителей. А я записывала, используя небольшой одноногий столик с каменной мозаикой на столешнице.

Молодых драконов раскрыли случайно на встрече в гроте одного из близлежащих островов, не принадлежавших ни одному из родов. Отец Альвира Моерр Мэгран заметил, что сын куда-то отлучается по ночам, и решил проследить. Увидев истинную причину отлучки, он напал на Данарра, Альвир пытался помешать, и это спасло Данарра от смерти с первого же удара. Данарру лишь срезало руку. Растерявшись от боли, он не смог телепортироваться, то ли с испуга позвал отца, то ли сработал какой-то амулет, но в грот телепортировался Лёвенхорм Шадар. Сначала он бросился на защиту сына, но когда услышал претензии Моерра, набросился на Альвира.

Главы родов сцепились в драке. Альвир в это время остановил кровотечение из культи Данарра, но отцы почти сразу их растащили, придавили лапами к земле и стали обвинять друг друга в неудачах отборов собственных наследников.

Спор едва не перешёл в драку, но Моерр и Лёвенхорм сдержались. Моерр дал Лёвенхорму сутки на то, чтобы убить «своего недоноска Данарра», испортившего наследника Мэгранов. Лёвенхорм в ответ потребовал смерти Альвира, потому что именно коварный Альвир виновен в том, что у Данарра не появилась избранная, и что это наверняка коварный план самого Моерра для того, чтобы унизить Лёвенхорма.

Слово за слово, они ссорились всё больше, но срок убийства «вредителей» увеличили на трое суток и разошлись.

Моерр, не дав объясниться, запер Альвира в подземелье, даже родовые метки заблокировал, чтобы убрать любую возможность связи.

О дальнейших событиях в замке Альвиру рассказала его кормилица: Моерр отправил клич по вассалам, предупредив их, чтобы они по зову явились к его замку, но пока держали этот призыв в строжайшем секрете. Кормилицу заметили, и с тех пор с Альвиром никто не заговаривал.

Когда началось сражение между армиями, одно из заклинаний повредило камень под родовым замком Мэгранов, Альвир смог протиснуться в трещину и выбраться к пристани. К тому моменту бой уже закончился. Прячась от своих и от солдат императора, Альвир сначала хотел пробраться в замок к Шадарам и освободить Данарра, но понял, что в блокирующих магию наручниках не справится. Забравшись по Белой скале, он проник в замок и отыскал герцога, о справедливости которого много слышал, чтобы тот помог ему вытащить Данарра, но Шарль решил выдать его Элоранарру.

Умолчание о подробностях меня не спасло: Альвир источал сильнейшие эмоции. Я ощутила и его щемящую нежность, и страх, и отчаяние, и ненависть, и надежду, и снова отчаяние. Весь круговорот, всё то, что он испытывал, когда происходило то, о чём он рассказывал.

Эмоции столь чистые, что я точно знала: Альвир ни в чём не солгал.

Немаленькая гостиная казалась мне тесной, её продуманная роскошь – жуткой контрастной декорации к разворачивавшейся трагедии.

– Что будет с моей семьёй? – едва слышно спросил сидевший на полу Альвир.

– Не знаю, – призналась я. – Всё зависит от воли императора. Но закон они нарушили серьёзно, не думаю, что император оценит их решение разобраться с проблемой самостоятельно и в таких масштабах. Твой отец должен был обратиться к нему.

– Отец скорее убил бы меня, чем допустил такой позор. Он ненавидит меня и презирает.

Он стыдился, боялся и уже ненавидел себя.

Его проблемы – не моё дело, но, помедлив, я напомнила:

– Ваш отец предпочёл нарушить закон, собрать армию и, рискуя жизнью, попробовать убить наследника чужого рода, чем убить вас. Мне кажется, так не поступают, когда ненавидят.

– Возможно, – понуро согласился Альвир, ничуть не ободрённый моими словами. – Но теперь ему, всему нашему роду и вассалам придётся расплачиваться за то, что он не свернул мне шею.

Думать о последствиях стоило раньше, но я не произнесла это вслух. Теперь подобные слова не имели никакого смысла. Я протянула листы с записанными показаниями Альвиру и велела:

– Прочитай, всё ли верно указано.