Секретарь старшего принца 2

Фергар ушёл, а я притянула оставленную им папку к себе. Посол Нового Дрэнта граф Броншер-Вар Конти действительно никогда не переступал черту – не вступал в конфликты с драконами. Он не дурак, понимал что, попытайся его псина тяпнуть дракона, тот превратился бы и просто раздавил тварь, а потом сослался на право дракона, и дипломатия тут была бы бессильна.

Я просмотрела имена подавших жалобы пострадавших: мелкая аристократия, пара чиновников, общие запросы от владельцев борделей… Пожалуй, на основании всего этого можно организовать судебный запрет на появление графа в весёлом квартале.

Так будет даже лучше: меньше вероятность, что граф залезет в память какой-нибудь из обработанных мной девиц и заметит следы вмешательства.

Соответствующий запрос вместе с выдержками из материалов дела я составила верховному судье, не раз замеченному мной в весёлом квартале. На всякий случай даже добавила требование правом дракона.

С Милларионом отправив документы судье, написала графу ноту протеста, расписалась вместо Элоранарра, вытащила у него из стола печать и оставила внизу оттиск.

«Элоранарр бесспорно доверяет мне», – мелькнула мысль, ведь защита печати была зачарована так, чтобы я могла ею воспользоваться при острой необходимости.

Вернув печать на место, я вернулась в свой кабинет.

В нижнем ящике стола у меня хранились конверты для дипломатических писем, я наклонилась вытащить один, даже отперла магический замок, но…

Сначала я ощутила порыв эмоций – словно ветерок подул из удивления, восхищения, любопытства, неверия, похоти, веселья и зависти, приправленных нотками страха.

Потом услышала шелест у двери.

И выпрямилась.

В дверном проёме стояла обнажённая блондинка с огромной прикрытой длинными волосами грудью. От ключиц до ушей она была красной от стыда. Её перламутровые крылья нервно дрожали, отражая на молочную кожу пляшущие блики света.

За ней виднелись особо любопытные следователи, и, судя по шуму, худенькую драконессу сопровождала целая толпа.

Она так боялась, что её эмоции стали пробиваться через массовое удивление, путать мои мысли. Несмотря на страх, драконесса двинулась к моему столу, то сцепляя руки на плоском животе, то опуская вдоль округлых бёдер.

«Это же предложение стать моей любовницей», – запоздало сообразила я, потом хотела возмутиться, почему охрана пропустила постороннюю, затем вспомнила, что по закону обнажённую девушку, желающую предложить себя в любовницу дракону, не вправе останавливать никакая охрана, будь то хоть личная гвардия императора, не то что обычные охранники ИСБ.

– Х-Хал… – попыталась выдавить драконесса.

Но ей и говорить ничего не надо было, достаточно того, что она встала прямо передо мной нагая, не укрытая крыльями.

– И что здесь происходит? – резко спросил Элоранарр. Он загородил собой весь дверной проём.

Драконесса резко развернулась к нему, перепугалась ещё больше, задрожала.

– Милочка, – ядовито произнёс Элоранарр. – Вы уже закончили и мне можно, наконец, наедине обсудить со своим секретарём дела государственной важности или вы хотите ещё что-то добавить?

Она всхлипнула. Мне захотелось бросить в него чернильницу.

Глава 12

Элоранарр покосился на меня, будто почувствовал порыв, а я обнаружила свою руку протянутой к чернильнице. Определённо воздержание при вхождении в фазу размножения плохо сказывается на характере.

Отложив конверт, я быстро расстегнула мундир и подошла к дрожащей драконессе. Одного роста со мной, такая же худая, она настолько покраснела, что трудно было оценить черты её лица, и лихорадочно фонтанировала эмоциями, не позволяя проникнуть в разум.

Потянув её крылья вниз, чтобы она прикрыла бёдра, я накинула ей на плечи свой мундир. Драконесса прижалась ко мне, и… я узнала даже не её, а ауру ментального амулета. Это не её эмоции мешали мне считать мысли, а амулет Сиринов, пропускавший лишь чувства. Амулет был из тех, которые моя семья выдавала нашим вассалам, и всё сложилось: перламутровые крылья, амулет, явная неопытность драконессы – это Энтария или Сирин Ларн, осиротевшие девочки, о наглости дяди которого на балу в честь дня рождения императора меня предупредил капитан Саториус.

Времени заняться вассальным родом Ларнов у меня не было и, судя по состоянию драконессы, я зря отложила это дело.

А она… она ведь домашняя ещё, её не представляли в свете, не позволяли выходить из родового замка, не учили телепортации. Это её первый выход в одиночку. Бедная малышка, как она добралась сюда? Сколько смелости ей для этого потребовалось?

Я обняла её.

– Я… я… – зашептала драконесса, – к вам иначе не пускали…

Закрыв дверь в коридор, Элоранарр нахмурился:

– И что всё это значит?

Она задрожала сильнее, и я грозно зыркнула на него, приказала:

– Выйдите.

– Что? – Элоранарр так странно посмотрел на меня.

И правда, я же ему приказала, ему, моему сюзерену, принцу и непосредственному начальнику. Мысленно выругавшись, я ответила:

– Пожалуйста, выйдите из моего кабинета, мне нужно с ней поговорить. И попросите принести её одежду, наверняка она внизу у поста.