Секретарь старшего принца 2

– Халэнн, не прогоняйте меня, я нужна ей… – Сирин Ларн боялась. Боялась меня тоже.

– Я не причиню Энтарии вреда, только успокою, – пообещала я, добавляя в голос убеждающих нот. – Я могу ей помочь. Просто не мешай.

В прошлый раз мне следовало сразу поработать хорошо, вычистить из памяти Энтарии лишнее, правильно замкнуть линии воспоминаний. Я же просто попыталась заглушить проблему, и когда Энтария проснулась, мои скороспелые установки вошли в конфликт с подкреплённой сильными эмоциями памятью. Сейчас надо сделать всё хорошо, правильно. А прежде решить, какие воспоминания и насколько менять, чтобы новая картина мира не разрушилась от случайных напоминаний о случившемся.

Это даже в виде плана звучало сложно, а на деле будет ещё тяжелее, мне придётся нырнуть в память Энтарии, некоторые моменты пережить вместе с ней. Лишние свидетели могли отвлечь не вовремя, и так я опасалась сделать что-нибудь не так.

О том, что Сирин схватит меня, я догадалась по всплеску её эмоций за несколько мгновений до того, как её пальцы вцепились в мои руки.

– Халэнн, вы ведь поможете ей, – прошептала заливающаяся слезами Сирин. – У вас голос, вы же сможете убедить её, что… что всё как-нибудь устроится, и жизнь не кончена.

– Я сделаю всё возможное. Для этого мне надо сосредоточиться. И это потребует немало времени. Возможно, до завтрашнего утра. Может, больше.

«А дядя… – донеслась до меня мысль Сирин. – Нет, о дяде говорить не буду, Энти важнее».

– Вы уже сообщили о смерти своего дяди властям? – прямо спросила я.

Вытаращив глаза, Сирин замотала головой.

– Вот и хорошо, – я высвободила руки и сжала её плечо. – Пока не надо никому говорить о его кончине. Так будет лучше для Энтарии. Сначала нужно позаботиться о ней.

Сирин оглянулась на сестру, а потом опять обратила на меня взгляд светлых, серо-голубых глаз.

– Я позабочусь о том, чтобы вам никто не помешал. Обещаю.

– Вот и хорошо, – я продавливала её волю не только действием голоса, но и ментально. – Иди и позаботься о том, чтобы нас никто не беспокоил.

Кивнув, Сирин Ларн оглянулась на сестру, закусила губу и вышла из своей спальни.

Мне не хотелось разворачиваться и лезть в память Энтарии Ларн, ведь я понимала, что это будет больно. Но отступать я не вправе. И я развернулась, посмотрела на забившуюся в угол драконессу. Даже сейчас в полубезумном состоянии она сохранила часть своей немалой красоты. Если Сирин Ларн симпатичная, то Энтария была просто красавица. Даже для нас, драконов, контролирующих растительность на теле, её волосы были чудо как хороши и густы, я бы не смогла отрастить такие роскошные. Если бы не Тейраны, она стала бы завидной невестой, несмотря на скромное финансовое положение семьи.

Сейчас же она тряслась, клацала зубами, и вся её будущая жизнь лежала в руинах из-за жестокости огненных драконов, с которыми поссорился её отец и которым подчинился дядя.

Уруми Жаждущий крови зашевелился на моей талии, ожидая новой жертвы, ненавязчиво напоминая о своём голоде, будто предлагая вернуться к Тейранам и довести дело до конца.

Собравшись с духом, я медленно, чтобы не испугать Энтарию, подошла к постели и села на край. Протянула руку. Энтария сильнее вдавилась в стену, но я посылала ей волны успокоения, осторожно касалась её сознания, уговаривая успокоиться, уверяя, что я друг и пришла помочь.

«Это мужчина-мужчина-мужчина, надо отойти, бежать, прятаться!» – кричало её сознание вопреки моему влиянию. Её страх был слишком силён и всеобъемлющ, чтобы поддаться мягкому влиянию. Поняв это, я надавила сильнее, сжала Энтарию в тисках своего сознания, погружая в транс. Несмотря на взвинченное состояние, она поддалась легко, стала оседать на постель.

Я подхватила её, осторожно укладывая. Все старые травмы бесследно заросли, но она исхудала, на ладонях появились свежие прорезанные ногтями и когтями лунки. Вытянув Энтарию на кровати, укутав одеялом, я легла рядом. Этого было мало, я забралась под одеяло, прижалась к ней. Переплела наши пальцы. С минуту долго смотрела на точёный профиль, пока щёку холодили шёлковые пряди Энтарии.

А затем нырнула в ледяной, режущий душу омут её воспоминаний.

Мне сразу захотелось вырваться, броситься прочь, вытравить из памяти встречу с Тейранами у излучины реки, ощущение блокирующего магию ошейника, бессилие, страх, боль, чувство вины… Страшные эмоции питали память Энтарии, и чтобы всерьёз и надолго воздействовать на её восприятие случившегося, сначала требовалось убрать эту мощную связку.

Я должна была смягчить боль Энтарии, затереть местами, сделать не такой страшной.

Сломать её сознание и волю, чтобы заставить иначе воспринимать случившееся.

Перекроить всё, что будет мешать возвращению к жизни.