Секретарь старшего принца 3 (СИ)

– Разве те люди в доме Барнаса не просили пощады? Разве его жена не умоляла пощадить их детей? – Защищённая агрессивной бешеной аурой Жаждущего крови, я вслушалась в мысли этого мага: ментальный амулет упал с этой двуногой твари вместе с отрезанными пальцами, открывая образы, вызванные моими словами, и ярость снова начала слепить, я чеканила слово за словом. – Они просили. Умоляли. Валялись в ногах, а ты не сделал ничего, чтобы им помочь. Малья ведь просила запереть детей в шкафу, клялась, что они слишком маленькие и ничего не запомнили, но разве ты сделал хоть что-нибудь, чтобы их спасти?

Перепуганный до дрожи, вжимавшийся в стену маг нашёл в себе силы бороться. Он собирался ударить оглушающим заклинанием и сбежать из зоны заблокированной телепортации. Наивный! Его мысли были подобны крику, я знала всё!

Метнулась вперёд, схватила его за грудки и, оттянув от стены, хлестнула Жаждущим крови под икрами, перерезая сухожилия. Позволила магу рухнуть на колени, заходиться истошным криком. Как он кричал! Какой исполненный негодованием звук издавал! Изумительно просто: он считал, что его боль – несправедливое возмездие за смерть каких-то обывателей.

– Зачем вы это сделали? – спросила я обманчиво-спокойно.

Жаждущий крови вибрировал в моей руке, тянулся гибкими лезвиями к магу, на штанах которого начало расползаться мокрое вонючее пятно.

В образах, изливавшихся из памяти мага, не было ничего интересного и конкретного: эти бандиты приехали в Столицу после того, как дома их сильно прижали стражники. Им пришлось бежать, хотя они даже друг перед другом рисовались, называя это переходом на более хлебное место. Только в Столице их принимать не спешили, привязался ещё мальчишка щербатый, заказы были тухлыми, а этот и вовсе странным. Вожак пришёл однажды в кабак и заявил: «Надо травануть офицеров и потом растрепать об этом по всему городу, да ещё с сочными подробностями». И бросил полный серебра кошель на стол.

«Это задаток. С него купим отраву и проставимся в тавернах, где будем живописно рассказывать, как мы уделали ИСБ, а они обделались», – Вожак отрывисто захохотал, не обращая внимания на то, что остальным от такой перспективы совсем невесело.

Деньги были настоящими – новые серебряные монеты, но всё равно заказ казался тухлым: даже за не смертельное отравление исбешники всю Столицу перероют, и свои же за такое спасибо не скажут. Только Вожаку трудно возражать, а этим заказом он просто загорелся…

Всё это фонтанировало в памяти мага обрывками мыслей, чувств, образов. Опыт позволил отсеять его панику и быстро собрать из кусочков полных сожаления воспоминаний цельную картину.

Значит, всё же цель – дискредитация Аранских.

– Надо было отказаться, – повторила я мысль, чаще всего звучавшую в болезненно пульсирующем сознании мага и вновь хлестнула его Жаждущим крови, позволяя призванному оружию вдоволь напиться, изрезать руки, живот, бёдра.

Приходилось контролировать слепую ярость Жаждущего крови, чтобы не убил. Приходилось следить за обстановкой, ведь сейчас я стояла одна среди преступников. Но никто больше не мог причинить мне вред: второй и, что удивительно, третий маг валялись без сознания, уже хорошо покромсанные уруми. В соседних комнатах тряслись от страха постояльцы. И существо за шторкой из латанных тряпок тоже боялось до смерти.

Я приподняла уруми, он болтался над порезанным животом мага и пытался дотянуться кончиками лезвия до плоти, хлебнуть ещё крови. Мы с магом наблюдали, как лезвия постепенно вытягиваются, я – со странным холодным любопытством, маг – онемев от ужаса.

– Выходи, Щерба, – приказала я.

За шторкой не раздалось ни звука, но я знала, что мальчишку там лихорадит от ужаса. Уруми настороженно приподнял лезвия. Будто принюхался и вновь свесился к магу, наконец попытавшемуся отползти, но я поставила ногу ему на пах и немного надавила, погрозила пальцем.

– Если не выйдешь – ударю магией, – пообещала громко.

Шторка дрогнула, а через мгновение на тусклый свет ламп выбрался побитый мальчишка.

Глава 35

 Признать Щербу было сложно – так заплыли глаза, да и зубов передних у него не осталось. Так ему аукнулась доброта-глупость: то, что он не убил Барнаса, оставив нам возможность «увидеть» преступников с помощью менталистов, ведь самый искусный некромант не может поднять мёртвого так, чтобы его воспоминания считали менталисты. Если убитый не знал убийцу прежде, в его описании он был ограничен лишь примитивными словами, и даже если при жизни умел хорошо рисовать, будучи зомби не смог бы в полной мере применить свои таланты.

Так что убить всех свидетелей дела, для расследования которого почти наверняка задействуют менталистов, чего бы там ни болтали о нелюбви к ним главы ИСБ, было крайне, просто жизненно важно.

А Щерба подвёл, хотя прежде хорошо себя показал при ограблении, зарезав какого-то припозднившегося старика.

Но убить того, кто дал ему настоящее имя, а не кличку, и был так добр, Щерба не смог.