Секретарь старшего принца 3 (СИ)

Выпить порошок Дариона сейчас? Но что мне это даст? Тело онемеет, но собственнический инстинкт останется, желание убить Сирин Ларн не пропадёт, если возбуждение чуть убавиться, так это желание хотя бы как-то уравновешивает ярость. К тому же с порошком у меня бывают провалы в памяти, мало ли что я сотворю. Сейчас я должна управлять собой сама.

Прижимая моё любимое Покрывало к груди, я поднялась. Меня шатало на подгибающихся от желания ногах. Я неуверенно двинулась к выходу, наткнулась на вешалки с мантиями… Привалилась к дверному косяку. Прохладный. Какой же он прохладный. Кожа пылала, внизу живота горело. Я ненавидела это желание. Это мерзкое, отвратительное состояние потери контроля над собой, уязвимости… Нужно было с этим что-то делать.

Порошок? А если завтра он потребуется мне больше, чем сейчас? Сейчас ещё терпимо.

Проковыляв через комнату, я наткнулась на край постели и рухнула на неё, свернулась калачиком вокруг комка меха, пахшего Элором и цитрусовым маслом. Нужно было отвлечься. От Элора… Как же я ненавидела его сейчас и как безумно хотела.

Нужно было отвлечься.

Нужно…

Сейчас даже страх перед Неспящими казался благом, но сосредоточиться на нём не получалось из-за слишком ярких воображаемых ощущений. Мне казалось, что Элор рядом со мной, целует моё плечо, скользит ладонью по бедру, забирается пальцами между ног. Я закусила губу, сдерживая стон.

Отвлечься…

Я подумала о Сирин Ларн, о тех воспоминаниях, что я должна стереть прежде, чем ей поставят ментальный щит правителей, как Вейре и Диоре…

Сирин Ларн…

Я потянулась к её сознанию – такому знакомому, отмеченному аурой созданного дедушкой ментального амулета. Стена между комнатами пропитана магией, усложняющей ментальное воздействие почти до невозможности, но амулет служил и маяком, и проводником для магии Сиринов, и усилителем. Зацепившись за него, я скользнула в специально оставленные секретные лазейки, и резко провалилась в чужое сознание. Эмоции и ощущения Сирин Ларн накрыли меня, проникли в меня такие яркие и чёткие, что я потеряла ощущение собственного тела, собственного я…

Полумрак, тусклые отсветы перьев в витринах, шёлк простыней… запахи… всё такое незнакомое. Лёжа на боку, я сквозь светлые пряди разглядываю сильную руку принца, упирающуюся рядом со мной, его пресс. Непривычно смотреть на обнажённого мужчину, видеть его член, багровую, поблёскивающую головку. Принадлежать тоже было странно. Приятно, – принц оказался внимательным и заботливым, зря я испугалась, когда он повёл меня к своему родовому артефакту, – но странно. Из-за страха я почти ничего там не запомнила: только падение в шахту, сильные руки принца, когда он меня нёс, а потом – огромный тёплый золотой куб с барельефным узором. До последнего думала, что он меня обожжёт, не примет, не изменит так, чтобы я стала полноценной любовницей, и я бы такому повороту обрадовалась, хотя формальная любовница – это не совсем то, что требовал граф Рейр. Но получилось всё так, как он хотел.

Принц тянет меня за запястье, шепчет:

– Ляг на живот, пожалуйста.

От мужчины с двумя любовницами следовало ожидать большого любовного аппетита, но третий раз? Это, конечно, приятно, но… мы почти незнакомы, и мне страшно подставлять ему спину.

Он помогает лечь удобнее, сам расправляет мои крылья. Горячие пальцы скользят по моим волосам, укладывая их в сторону, заталкивая пряди под плечо, словно мои длинные волосы ему мешают или неприятны. Может, он предпочитает короткие?

Горячие пальцы пробегают вдоль позвоночника. Щекотно. Приятно и щекотно. Ладонь опускается на крестец. Внутри всё трепещет от волнения, внизу живота начинает скапливаться тепло. Принц наклоняется, рыжие пряди падают на плечо, и я ощущаю его травяной запах. Довольно приятный, но в нём какая-то горчинка, как в лекарстве, и это немного портит впечатление. Он прижимается губами к основанию моей шеи.

– Сирин…

Я молчу. В первый раз спросила «Что?», но он ответил, что просто называет моё имя, чтобы мне было приятно, и я не спорю. Его ладони ложатся на основания крыльев – и это так хорошо, чувственно, дрожь пробегает по телу. Сквозь волосы кажется, что моё затрепетавшее крыло чуть темнее, чем было до этого, и я зажмуриваюсь, чтобы не отвлекаться.

Осторожные трепетные поцелуи в шею, между крыльями… По коже разливается тепло, такое нежное и приятное, я почти не дышу, чтобы не вспугнуть его, не нарушить этот момент смущением и страхами, хотя всё самое неприятное уже позади, да и неприятным оно не было.