Секретарь старшего принца 5

Первым с совещания императора вышел принц Арендар. Двери за ним закрылись, он подошёл ко мне, навис мрачный, пахнущий резко, агрессивно.

— Ты знал о плане, — он не спрашивал, гневно утверждал. — Поэтому советовал мне…

— Из того, что я знаю от Валерии, могу сказать: она деятельная и не желает сидеть за спиной мужчины, как и ваша мать. Как подданный империи и вассал рода Аран я обязан делать всё возможное для благополучия страны и рода Аран. Я делаю. Даже если это просто выражение своего мнения по какому-либо вопросу.

Двери раскрылись. Я уловила резкое движение сбоку и отступила, Элор вклинился между мной и Ареном.

— Если у тебя есть вопросы к Халэнну, задавай их сначала мне.

— Да не трогаю я твоего секретаря, он… — обиженно начал принц Арендар, но Элор его перебил:

— И не подходи.

— Он мой вассал тоже… — попытался напомнить принц Арендар.

— Это мой секретарь!

— Элор! — сердитый голос императора донёсся из кабинета. — Все уже запомнили, что Халэнн твой секретарь, можешь не повторять.

— Похоже, не все, — зло возразил Элор, не сводя взгляда с Арендара.

Принц Арендар неохотно отступил:

— Всего хорошего, — и отправился прочь.

А Элор ещё некоторое время провожал его взглядом, затем развернулся ко мне и осмотрел.

— Элор, мы не закончили, — вяло сердился император. — Подойди сюда.

— За мной, — тихо приказал Элор.

И мне пришлось войти в золотой кабинет. Взгляд я на всякий случай не поднимала.

Император, как ни странно, проигнорировал инцидент, обошёлся без замечаний обо мне, просто велел заняться отчётами из министерств и проверить выкладки казначея. После чего вызвал своего неприметного седовласого секретаря и отправил нас с ним.

Только увидев заготовленные для нас горы бумаг и посмотрев даты, мы с Элором поняли, в чём подвох: пока Элор бойкотировал просьбы отца о помощи с делами, тот решал только самые-самые важные, остальные же откладывал на время, когда Элор одумается.

И вот Элор одумался…

— Вам в башню отнести или здесь оставить? — поинтересовался секретарь императора.

Мы с Элором переглянулись, вздохнули и почти в один голос ответили:

— Здесь.

* * *

Из дворца мы вышли только вечером, когда вовсю горели фонари, а на темнеющем небе проклюнулись искорки звёзд. Неторопливо шагали по дорожке в сторону башни.

Элор потёр шею и неуверенно произнёс:

— Воздержание становится мучительным.

Я промолчала. Элор скосил на меня взгляд, а я порадовалась, что иду, как и положено, на полшага позади, поэтому он не может украдкой посмотреть на моё лицо.

— М-м, — протянул Элор. — Возможно, мне следует пригласить кого-нибудь из любовниц к себе.

Снова я промолчала.

— Ты не возражаешь? — робко уточнил Элор.

С сожалением глядя на приближающуюся, но ещё далёкую башню, я вздохнула:

— Это было предложение поработать вместо них?

— Я просто хотел уточнить, вдруг ты принял моё… признание. Хотя бы частично. Я же сейчас магически ослаблен…

— Нет. Не принял. Так что приглашай. Только не слишком напрягайся, чтобы потом опять к Линарэну на попечение не угодить.

Элор остановился, и мне пришлось тоже остановиться. Он тяжело дышал. Но молчал. И тогда заговорила я:

— Могу ли я рассчитывать на то, что этой ночью ты меня не позовёшь?

— Можешь, — холодно отозвался он.

— А завтра у тебя на меня есть какие-нибудь планы?

Помедлив, Элор грустно ответил:

— Нет, если только не случится чего-нибудь неожиданного… Ты куда-то собираешься? Тебе же нельзя покидать…

— Нет, я просто хочу отоспаться, ничего личного. Разреши идти.

Элор развернулся ко мне. Он смотрел так проникновенно, но… я не собиралась переступать черту и разрывать своё сердце больше, чем уже есть.

И ещё было дело, которое мне жизненно необходимо решить сейчас, пока жизнь снова не завертелась бешеным колесом из-за выходки культистов, Неспящих или ещё кого-нибудь. Пока моё дурное предчувствие остаётся только предчувствием.

Мне нужно было снять с себя блокировку боли и пережить откат.

— Разрешаю, — тихо ответил Элор. — Но если ты передумаешь, если только…

— Хорошего вечера, — пожелала я, стараясь не думать о том кошмаре, что меня ожидает.

* * *

Возвращение полной чувствительности нервам было подобно вонзанию раскалённых иголок в тело. Я стояла голая посередине ванной комнаты, слушала журчание воды и пыталась отстраниться от ощущений.

Старалась не думать об Элоре, потому что сейчас, когда все нервы были почти оголены, мысли то и дело соскальзывали на него.

Я вспоминала брачный период и его муки.

Вспоминала Элора, лежащего на каменной плите в лабораториях Линарэна, когда я не знала, очнётся ли он или так и умрёт, не открыв своих золотых глаз.

Снова боль и Элор сливались вместе в моей душе и сознании. А я не хотела этого, хотя так было логичнее и правильнее: если бы Элор ассоциировался только с болью, мне было бы легче его отпустить.

Я держалась, сколько могла, а потом сознание заволокло дымкой, и дальше всё напоминало кошмар: я стояла. Я валялась без сил на полу. Каталась по полу и скулила, радуясь тому, что догадалась плюнуть на экономию магии и наложить заглушающие чары.