Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева

В четвертой главе на основании документов о материальном положении местных руководителей и их неформальном судебном иммунитете углубляются представления о номенклатуре как особой социальной группе в советском обществе.

Хотя в первую очередь мы уделяем внимание региональному уровню, в какой-то момент — после смерти Сталина — повествование ненадолго переключается на события, происходившие в центре. Пятая глава посвящена борьбе за власть в Москве и ее влиянию на политическую среду, в которой действовали секретари. В шестой главе мы возвращаемся на региональный уровень с целью изучения различных способов, которыми секретари и сети реагировали на новые импульсы, поступавшие сверху в послесталинское время.

В седьмой главе мы обратимся к национальным республикам. В ней будет показано, каким образом принципы советской национальной политики использовалось республиканскими руководителями для решения проблем авторитарного контроля и разделения власти путем этнической мобилизации. Важная часть этой главы — реакция Москвы на эти тенденции.

В восьмой главе анализируются последствия хрущевского способа решения проблемы агентства в условиях кампаний, пропагандирующих экономические скачки, и в контексте определения административно-политических приоритетов управления экономикой. В ответ на «эпидемию» фальсификаций и приписок в 1960–1961 годах последовала радикальная кадровая чистка. Она стала важным моментом во взаимоотношениях между центром и регионами и заложила предпосылки более уступчивой политики Брежнева, сменившего Хрущева.

Девятая глава посвящена ходу и воздействию на сети разделения аппарата по отраслевому принципу, предпринятого в последний период правления Хрущева. В ней утверждается, что сформировавшиеся до реорганизации сети продемонстрировали заметную устойчивость, несмотря на формальное разделение. Воссоединение аппарата, как показано в десятой главе, было одной из первых контрмер, проведенных новым руководством страны. Одновременно в русле новой политики отношения к кадрам, проводившейся при Брежневе, принципы коренизации были распространены на славянские республики, изменилось соотношение между кооптацией, репрессиями и политическим исключением. Эти процессы изучаются с точки зрения развития местных сетей и их руководителей.

В последней главе мы увидим, что старые методы решения проблем авторитарного контроля и разделения власти на низовом уровне не могли работать в новых условиях. Вместо них в сетях получили поддержку формальные и неформальные нормы, ориентированные на рутинные способы поддержания кадровой стабильности — в частности, выверенную систему старшинства, основанную на постепенном повышении в чинах, и сокрытие разногласий.

В заключительной части мы показываем, каким образом используемые в нашем исследовании подходы можно применить для сравнения Советского Союза с другими политическими системами.

Эта книга является переработанной версией издания: Gorlizki Y., Khlevniuk O. Substate Dictatorship: Networks, Loyalty, and Institutional Change in the Soviet Union. London, New Haven: Yale University Press, 2020.

Часть I. Сталин

Глава 1 Второе поколение сталинских секретарей

Во второй половине 1930‐х годов в СССР была проведена масштабная чистка номенклатурных руководителей, которую вполне можно назвать кадровой революцией. Герои этой книги — партийные секретари — были одной из первых ее жертв. На смену действовавшему в 1920‐х — первой половине 1930‐х годов поколению местных руководителей пришло следующее. Этих секретарей, прямых выдвиженцев Сталина, с большим основанием, чем предыдущих, можно называть сталинскими.

Массовая ротация кадров, проведенная с помощью репрессий, затронула все слои руководящих работников как в центре, так и на периферии. Эти события, ставшие трагедией для одних и открытием новых горизонтов для других, имели свою специфику в различных звеньях партийно-государственного аппарата, но одинаковую для всех общую предпосылку. Репрессии традиционно рассматриваются как ключевой механизм утверждения и последующего укрепления единоличной диктатуры. Это, конечно, не означает, что масштабы чисток держались на определенном высоком уровне, например заданном в 1937–1938 годах. Чтобы выполнять свою функцию, террор должен быть постоянным, но при этом волнообразным, двигаться от высокой интенсивности к рутинной «умеренности». Иначе раньше или позже он разрушит саму диктатуру и лишит ее необходимой базовой стабильности и предсказуемости. Судьба сталинских функционеров, выдвинувшихся на волне террора 1930‐х годов, служит хорошим примером этой тенденции. Несмотря на периодические чистки, в целом они сохранили и даже упрочили свои позиции как реальная сила советского политического процесса. Достаточно сказать, что именно это поколение руководителей управляло страной вплоть до 1980‐х годов.