Секретарша

— Ну а самое?.. Из всего любимого всегда есть самое любимое, — тихо проговорил.

Кажется, он придвинулся к ней еще ближе. А потом и вовсе положил ей голову на плечо, заглядывая через то.

— На нас смотрят, — скосил он глаза на кухонное окно, выходящее как раз в их сторону. — Играем роль… Так какое?

Что-то руки Полины вмиг ослабели, едва нож не вывалился из пальцев. Кошмарная химия! Чур-чур!..

— Люблю готовить голубцы в виноградных листьях. Правда, нужно подходить тщательно к выбору самих листьев. Они должны быть хорошо промаринованы и не твердые, — на автомате проговорила, призывая свой разум отбросить все лишнее.

Но разум не слушался, и думать она могла только о прикосновениях Максима. А он уже и вовсе устроился у нее за спиной, передвинув туда свой пенек, и обхватил за талию руками, прижимаясь к спине.

— Ты не переигрываешь? — смущенно пробормотала Поля, поняв, что едва поборола в себе желание потереться об его щеку своей.

— Ни капельки, — весело отозвался он. — Думаю, чтобы они перестали подглядывать, я должен тебя поцеловать.

Ой-ой, бедное сердце! Зачем же так бурно реагировать? И нож все-таки выпал бы из совершенно потерявших чувствительность пальцев, не забери за секунду до этого тот у нее Максим.

Нет-нет, к поцелуям с ним она точно не готова! Но только теперь вот и голосовые связки отказывались подчиняться. А Максим откинул ее на свою руку и низко склонился над лицом.

— Не трусь. Один поцелуй для пользы дела, — проговорил он ей в губы.

— Один? — зачем-то пискнула Полина, чувствуя, как увлажняются глаза, а внизу живота начинает происходит что-то противоестественное.

— Обещаю не мучить тебя долго. Но и имитировать не смогу. Придется целоваться по-настоящему. Готова?

— Нет, — честно ответила Полина.

— Я тоже, — и проговорив это, прижался к ее губам.

Нежные, трепетные, мягкие и очень настойчивые. Вот какие у него губы. Они буквально поглотили ее, а язык нахально и сразу же прорвался в рот и принялся исследовать его глубины. Поля совершенно растерялась и ничего не могла с собой поделать. Поцелуй показался ей настолько приятным, что ответила на него, не задумываясь. Их языки переплелись и пустились в танец, пока у обоих хватало дыхания. А потом он прервал поцелуй, и Поля почувствовала себя осиротевшей.

— Спасибо, что так талантливо подыгрываешь мне, — с улыбкой проговорил, очень медленно отдаляясь от нее, но не переставая обнимать и прижимать спиной к себе. — Ты просто шикарно целуешься!

— Ты тоже.

— Надо будет повторить, как считаешь?

— Можно… наверное…

Боже! Что она несет?! А Максим уже беззвучно смеялся, уткнувшись ей в плечо. Через какое-то время и Полина не выдержала, присоединилась к нему.

— Мы ведем себя как парочка идиотов, — сквозь смех сказала.

— Но ведь и знаем об этом только мы, — вторил ей Максим.

Во время поедания шашлыков произошла маленькая неприятность. Вернее, небольшая ссора между сестрами на глазах у Полины и Максима. Сестры в отличие от молодых пили самогоночку. Не много, малюсенькими рюмочками, размером чуть больше наперстков. Но все же, и от таких порций умудрились изрядно захмелеть. Ну и тетя Света возьми да поделись:

— Слава сегодня звонил. Вспомнил про Павлушу-то. Так мы с ним душевно пообщались. Я его звала присоединиться к нам, да он ни в какую… Сказал, что у Зоюшки какие-то проблемы и на выходных они очень заняты…

— Зоюшки?! Присоединиться?!.

От тона, каким это было сказано, тетя Света заметно побледнела. И даже при свете от костра в сгущающихся сумерках это было заметно. Поля так и вовсе испугалась, потому как даже не ожидала от всегда ласковой Раисы Степановны такого стального тона.

— Ты звала их на годину?! Светка, ты вообще в своем уме?! И я тебе кто? Сестра или так — седьмая вода на киселе?

— Раечка. Но он мне не чужой, — запричитала тетя Света. — И после смерти Павлика вон как помогал. Если бы не он…

— Если бы не он?! Света, ты что же забыла, как он поступил с твоей сестрой, как ушел от меня к прости… к секретутке!..

— Пошли отсюда, — приблизился к Поле Максим, взял за руку и потянул с пенька. — Эта шарманка надолго. Ма теперь не скоро успокоится.

— А они не разругаются в пух и прах? — шепотом спросила Поля, когда они свернули за угол дома, где вдруг их окутала темнота.

— Думаешь, это в первый раз? — усмехнулся Максим. — Сколько помню себя, столько тетя заводит разговоры об отце, а ма ее отчитывает. Не волнуйся, когда вернемся они уже снова породнятся, — блеснули его глаза в темноте.

Максим как держал Полину за руку, так и продолжал держать, выводя за калитку и направляясь с ней в сторону леса. Собственно, и ей так было надежнее. От выпитого вина немного кружилась голова и ноги казались слабыми. Но с такой поддержкой идти было легко. Кроме того, под вечер похолодало, и даже коротенькая куртка согревала плоховато. А рука Максима была горячая и Полиной руке в ней было уютно.

— А куда мы идем? — тихо спросила она.

В деревенских домах горел свет, но было так тихо, что казалось как только солнце опустилось за горизонт, жизнь здесь замерла.