Секретарша бандита

— Вот как ты это расцениваешь? Жертва во имя справедливости? — Я вглядываюсь в его глаза и не верю, что ему не жаль. — Знаешь, Риз, если бы наш сын умер при родах, я бы покончила с собой. Как бы потом ты заговорил?

Подхватив меня под мышки, он усаживает мою попу на шкаф, разводит ноги и, прильнув ко мне, цедит:

— Я не выгораживаю Рашидова, но не всегда все идет по плану.

— Я теряла надежду, Риз. День за днем. Я разговаривала с тенями. Этого можно было избежать, если бы между нами было доверие. Я собиралась убить Камиля.

— Но не убила же.

— Это вышло случайно. Возиться некогда было.

— Что ты предлагаешь? — шипит гневно. — Развод? Учти, ты его не получишь. Уходи от меня, уезжай, прячься. Я тебя везде найду. И хрен я дам тебе устроить жизнь с каким-то гондоном. Ты моя. Целиком и полностью. Всегда будешь моей. Или ничьей.

Его заявление звучит убедительно. Он собственник. Поглотил мою душу, пленил тело. Прекрасно знает, что мне никто кроме него не нужен, но все равно напоминает, как ограничена я в выборе, сделав его однажды в пользу него.

— Расскажи мне обо всех, кто повлиял на твою жизнь. На чьи жизни повлиял ты, — прошу я. — Познакомь меня с ними. Чтобы я знала, кому можно доверять в критических ситуациях, а кого надо сразу гасить. Так мы избежим многих неприятностей. — Кладу ладони на его колючие щеки, заставляя его смотреть мне в глаза. — И мне не нужен психолог, если рядом будешь ты. Без тебя я схожу с ума. Мне воздуха не хватает, когда тебя нет. Не пренебрегай мной, Ризван. Ты — моя жизнь.

Взяв меня за шею, притягивает к себе и целует. Алчно ворует мои вздохи и всхлипы. Кусает до сладкой, мучительной боли. Сжимает в тисках своих объятий, без слов давая понять, что больше не оставит меня.

И я сдаюсь. Больше не злюсь на него, не держу обиды. Верю, что он любит меня. Возможно, еще сильнее, чем раньше.

— Ты должна кое-что узнать, — говорит, прервав этот головокружительный момент.

— Сейчас? — скулю, обвивая руками его шею.

Он пристально смотрит мне в глаза. Сдергивает меня со шкафа, берет за руку и ведет в гостиную, где Камиль и Малик уже играют в карты, а Доминика помогает своей маме переодеть проснувшегося братика.

Бросив веер карт, Камиль встает с пола, переглядывается с моим мужем и согласно кивает.

— Доминика, радость моя, иди посмотри, как там другой малыш. Вдруг он проснулся. — Он провожает упорхнувшую из гостиной дочку взглядом и обращается ко мне: — Роксана, во-первых, я прошу прощения за все, что тебе пришлось пережить. Я действовал по ситуации. Так, как считал правильным.

Я морщусь от его извинений. Не сейчас. Слишком рано он их приносит, чтобы я могла так быстро простить. Свежа еще скорбь по брату.

— А во-вторых, ты должна знать, что… все это время кормила грудью чужого ребенка.

Эти слова звучат, как приговор. Перед глазами резко сгущаются краски. В ушах возникает звон. Протяжный. Противный. Не сулящий мне ничего доброго.

— Когда ты рожала, Саида рядом не было. Он привез тебя и рванул развлекаться со шлюхами. Я был в шоке, что он притащил тебя ко мне. Мы об этом не договаривались.

— Что случилось с моим ребенком? — спрашиваю задрожавшим голосом, пальцами впившись в крепкую руку мужа.

— Я опасался, что Махдаев убьет его. Должен был это как-то предотвратить. Я сказал ему, что ребенок умер, а сам отправил его сюда, в город. В безопасное место. За ним хорошо ухаживали. Любили как родного, — он с превеликой благодарностью смотрит на свою жену. — Кормили твоим молоком — тем, что ты каждый день сцеживала. Но Саид хотел причинить Ризвану как можно больше боли и привез другого малыша. Я навел о нем справки. От него отказалась мать, бросив в роддоме. За три дня до всего этого. Чтобы ты не догадалась, было решено держать вас раздельно. Он ведь совсем на вас не похож.

Его жена заканчивает с переодеванием младенца, мальчика — судя по голубой распашонке, и удерживая его с куда большим умением, чем я, подносит ко мне.

— Роксана, познакомься с нашим сыном, — произносит Ризван у меня над ухом.

Меня начинает трясти. Я смотрю в темные глазки, ищущие, за что бы зацепиться взглядом, любуюсь им и понимаю, что он действительно родной. Миниатюрная копия своего отца. Маленький Ризван.

— Господи, — шепчу, едва держась на ногах от потрясения. Если бы не опора Ризвана, упала бы в обморок.

Дрожащими руками принимаю сына и, не веря собственным глазам, оборачиваюсь к мужу.

— Вот почему я не приехал к тебе вчера сразу. Я был с ним. И старался не грохнуть Камиля.

Рашидов усмехается, хмыкнув. Сам знает, что заслужил пару раз в челюсть.

— Ризван, — бормочу в растерянности, — что же нам теперь делать?

Он опускает взгляд на нашего сына и отвечает:

— Знакомить братьев.

— Ты предлагаешь оставить их обоих?

— А ты — избавиться от одного?

Встрепенувшись, я мотаю головой:

— Нет! Конечно нет! Просто…

— Со мной не бывает просто, Роксана. Ты уже должна была к этому привыкнуть.

— Папа, папа, — в гостиную вбегает Доминика, — там малыш проснулся.