Секретарша с секретом (СИ)

Утром мы встаём в 6 утра, я готовлю завтрак и кофе, Серёга курит на балконе и залипает в телефон. Мы завтракаем и собираемся по своим делам: я в универ, он на работу. В свои 23 года они неплохо зарабатывал в магазине электроники, нам хватало. После обеда я возвращалась с универа и занималась домашними делами, готовила обед и ужин, прибиралась, делала домашку. После семи Серёга возвращался домой, мы вместе ужинали, делились тем, как у кого прошёл день. Остаток вечера могли поиграть в приставку или залипнуть в какой нибудь сериал. Ночь всегда проходила жарко и горячо, в объятиях друг друга.

Мне, выросшей с одной бабушкой, такие отношения казались просто идеальными- спокойные, неспешные, стабильные и полные ночной страсти. Ещё девчонкой в мечтах я представляла своё замужество именно таким.

*

— Я думаю, что ты в состоянии сам приготовить себе еду, ты большой мальчик! Я не твоя мамочка! — слезы уже градом катились по лицу. С каждым месяцем беременности я становилась всё более эмоциональной. Сейчас на третьем месяце нервы сдавали по любому поводу, которых, к слову, было просто предостаточно…

— А не пошла бы ты! — Серёга резко встал, схватил куртку и направился к двери.

— Опять сбежишь к своим дружкам? — говорить становилось всё сложнее, слезы уже просто душили, но молчать я не могла.

— Ты мне не мамочка, чтобы я перед тобой отчитывался, — последовал его язвительный ответ.

— Уйдёшь ещё раз и можешь больше не возвращаться… — я предприняла отчаянную попытку изменить сложившуюся ситуацию.

— Как скажешь, — сквозь зубы произнёс парень и вышел из квартиры, напоследок громко хлопнув дверью.

Слезы мгновенно высохли. Меня захлестнуло чувство отчаяния, отчаяния настолько сильного, что ты просто каменеешь и не можешь двигаться. В тот момент мне не хотелось ничего, чувств просто не было. Они будто резко испарились все. В ту самую минуту я осознала, что теперь осталась совсем одна. Одна на третьем месяце беременности, без родных, без друзей. У меня не было ничего, кроме этой старенькой квартирки, что досталась в наследство от бабушки, и небольшого пособия, которое я получала, как безработная. Кто-то скажет, что квартира немало, что крыша над головой есть и это самое главное, всё остальное образуется и приложится… Но в тот момент внутренний голос говорил мне, что я на самом дне…

*

Возвращаясь домой и видя глазки моей уже подросшей дочери я часто вспоминаю тот день, когда её биологический отец ушел, оставив нас на произвол судьбы.

— Мамочка! — топот маленьких ножек слышен ещё из коридора. Я не успела открыть дверь, а она уже несётся меня обнимать.

Прямо с порога меня заключают в крепкие и самые приятные объятия.

— Мамочка, — уже тихо на ушко повторяет Анечка.

— Привет, моя хорошая, — говорю я, попутно не упуская случая поцеловать самую сладкую щечку на свете. — Как прошёл твой день?

— Мы с тётей Олей сделали тебе открытку! Сейчас принесу! — видно, что дочка очень ждала, когда я вернусь, и теперь ей не терпится показать очередной шедевр.

— Привет, подруга! — Оля не спеша выплыла из комнаты. По её внешнему виду можно было заметить, что Анечка за два часа выжала её по полной.

— Привет. Что, опять заставила тебя во все игры переиграть? — я с сочувствием смотрела на подругу.

— И в игры, и в прятки, и порисовать…

Девушка тяжело вздохнула.

— Спасибо, что снова выручила, — мне было неудобно просить Олю о помощи с ребёнком, но иногда другого выхода просто не было. Я вообще не люблю кого-то о чём-то просить, но с появлением Анечки мне иногда стало катострофически не хватать рук и времени, поэтому приходилось взывать к помощи других.

— Да ладно… сочтемся, — улыбнулась Оля.

— Вот, смотри! — Анечка ворвалась в прихожую и мигом посеяла хаос вокруг себя. Пробегая мимо камода она снесла бумаги, что лежали на нём, запнулась за домашние тапочки, пытаясь не упасть схватилась за висящие куртки и уронила их на пол.

— Смотри- это я, это ты, это Олечка, а это сердечко в знак нашей вечной любви…, -дочка даже бровью не повела и принялась тут же описывать свой рисунок.

— Как красиво! И это ты всё сама рисовала? — я как ни в чем не бывало поддержала разговор.

— Почти, мне тётя Оля только глазки и ротик помогла нарисовать… и пальчики… потому, что я не умею- Анечка явно преуменьшила роль подруги в этом рисунке.

— Ты умничка! — я чмокнула дочку в щечку и взяла рисунок, чтобы вложить его в папку шедевров на полке.

— Я смотреть мультики! — меня всегда умиляло то, как эта девочка за долю секунды могла поменять направление деятельности.

— Давай, беги.

— Пойдём что-ли кофе выпьем, а то меня этот демоненок совсем замучал, — пробурчала Оля.

— Да, конечно. Сейчас только переоденусь и руки вымою.

Наконец-то можно было полноценно раздеться и умыться. По приходу домой я всегда сразу снимала рабочую одежду и смывала всё с лица. Это своего рода обряд очищения от внешнего мира.

— Ну что, как на работе? Как Иван Иванович? — произнося его имя, Оля игриво подмигнула.

Мы созванивались почти каждый день и я уже успела поделиться своими впечатлениями относительно шефа.