Секретная Антарктида, или Русская разведка на Южном Полюсе

Он спокойно отнёсся к поставленной перед ним ответственной задаче и совместно с коллегами стал участвовать в строительстве ВМБ; в его обязанности входила работа по прокладыванию тоннелей в мёрзлом грунте материка. Это потом, спустя десятилетия, слыша какие-нибудь воспоминания о трудностях и героизме строителей метро в Москве или Ленинграде, он будет саркастически улыбаться и говорить, ни к кому при этом не обращаясь: «Чем хвалятся, это ж маленький сколок наших великих дел. Они прокладывали десятки километров, а мы прокладывали тысячи километров! Мы создали величайшую науку, как работать в условиях вечной мерзлоты!» Эти редкие возмущённые реплики ни его жена, ни его домработница старались не слушать и убегали, как говорят, от греха подальше…

Шли годы, но уже ставший генерал-лейтенантом в отставке (а на самом деле вице-адмиралом; подобные шуточки в разведке не единичны) пожилой человек не переставал вслух комментировать то, что удерживала его память.

Перед началом Второй мировой войны Ефим Георгиевич участвовал в строительстве объектов, для которых атомная энергетика стала основным средством, особенно при выполнении тех работ под землёй, которые пришлись на долю его и его коллег!

Тогда, в 30-е годы, он увидел, прочувствовал, сколько талантливых, прямо-таки уникальных людей отобрали из среды его соотечественников и из немцев. Люди настолько тесно общались, помногу работали и дружили, что не раз горделиво высказывались, что живут в такое прекрасное, созидательное для их стран время. Обе стороны были убеждены, что находятся у истоков создания новейшей цивилизации, и что вождь советского народа и фюрер германской нации есть идеальные вожди всех народов… и что дружба между немецким и советским народами – вечная и нерушимая.

Здесь, на шестом континенте, это представлялось действительностью, искомой реальностью, но и там, в странах Европы и на Азиатском континенте печать и радио сообщали о добрососедских отношениях Германии и Советского Союза. А когда Германия через Польшу подошла вплотную к границам СССР, то это воспринялось почти как преддверие скорого объединение двух великих народов. Что у Ефима и его коллег не вызывало никаких сомнений.

То, что они делали здесь, в суровых антарктических условиях, на большой глубине, не поддавалось никакому привычному объяснению. Люди соприкоснулись с разумом космической цивилизации; некоторые конструкторские бюро по новейшим технологиям, пришедшим из далёкого космоса, уже строят уникальные корабли, – частью на судостроительных заводах СССР на Дальнем Востоке, частью – в Германии, на известных северных верфях рейха.

Уникальные технологии использовались в строительстве рейдеров Третьего рейха, и непривычная, удивительно изящная архитектура германских линкоров ещё долгие десятилетия после войны будет удивлять воображение многих поколений. Высокотехнологичное оборудование внутри кораблей появилось и у тяжёлых крейсеров и линкоров советского флота.

«Кто бы мог подумать, – рассуждал Олег Грейгъ, – что известный в те годы советский флотоводец Лев Владимирский, командовавший в годы войны Черноморским флотом, в предвоенные годы будет не только участником экспедиции в Антарктику, но и будет участвовать в проектировании, закладке, а затем ходовых испытаниях одного из лучших кораблей первой половины XX в., – построенного на судоверфях в Италии и получившего мистическое название „Голубой призрак“. Этот корабль по совместному проекту советских, германских и итальянских проектировщиков и конструкторов предназначался… для работы в условиях Антарктики. На нём была использована технология, поступившая конструкторам из космоса. В качестве командира корабля Владимирский привёл его в Советский Союз. Это был второй корабль из этой серии. Корабль получил известность в годы войны как лидер „Ташкент“ и погиб, когда с него были сняты некоторые приборы и устройства, связанные с технологиями, родившимися вне Земли».

Ефим Георгиевич лично знал многих, кто участвовал в строительстве другого, неизвестного миру, флота. Но не знал, что в то время, когда они во второй половине 30-х гг. прокладывали в мёрзлом грунте многие километры тоннелей, товарищем Сталиным обсуждались перспективы развития антарктических проектов и возможное будущее – при различном, особенно негативном развитии событий – для Адольфа Гитлера и для него самого, Иосифа Виссарионовича Сталина.

Глава 22 «ГОЛУБОЙ ПРИЗРАК»