Секретная авиашкола. Немецкий учебный и испытательный авиацентр в СССР 1925-1933 гг.

Для организации питания и досуга летчиков в авиашколе было построено два так называемых казино. Из Германии были приглашены повар, который отлично готовил, и буфетчик. Остальная «обслуга» казино была русской. Курсанты особо гордились тем, что их с ловкостью фокусника обслуживал официант, до 1917 г. служивший на одной из царских яхт[111]. Питание было четырехразовым: завтрак, обед, «перерыв на чай» и ужин. В летнее время чаще всего немцы питались на уютной веранде казино, которое было окружено большим фруктовым садом. Этот сад по фамилии его бывшего владельца в Липецке называли «Косолаповским». В штате «школы Штара» было несколько русских садовников, благодаря труду которых в столовой и казино авиацентра рейхсвера круглогодично были свежие фрукты.

Тоска по родине, политический и экономический кризис 1929–1933 гг. в Германии, а также желание курсантов отпраздновать свои успехи приводили к тому, что спиртное в авиашколе употреблялось в больших количествах. В отношении алкоголя для курсантов существовал только один запрет: не пить перед полетом. После учебы летчики могли себе позволить любые напитки (включая русский самогон), исходя из своих пристрастий и физических возможностей. Наибольшей популярностью среди курсантов пользовался традиционный немецкий коктейль из пива и шампанского. Каждую пятницу в казино делали коктейль из крымских вин.

Надо сказать, что при создании казино на первых порах не обошлось без осложнений. Так, в 1927 г. при досмотре у прибывших в Липецк «друзей» конфисковали 50 колод карт и 20 комплектов игральных костей как предметы, запрещенные к ввозу в СССР, но этот случай был единственным. После него все грузы для казино прибывали к месту назначения беспрепятственно.

На веранде казино

Гордостью авиашколы были теннисные корты. Один располагался рядом с бараками, а другой был устроен в тени вековых деревьев Нижнего парка вблизи немецких лодочных станций на реке Воронеж. Этот корт в районе современного городского пляска сохранился и используется по назначению до сих пор, при этом многие липчане не знают об истории его сооружения.

На протекающей через город реке Воронеж у немцев имелись две лодочных станции. Первоначально они предназначались для испытания гидросамолетов, а затем уж для отдыха. Однако, по свидетельствам очевидцев, в Липецке был испытан на поплавках единственный одномоторный самолет, поэтому эти лодочные станции использовались исключительно для спортивно-оздоровительных целей. За годы существования немецкого авиацентра у пристаней этих станций скопилась небольшая флотилия речных судов: парусные яхты, весельные и моторные лодки, байдарки и даже экзотические для российской глубинки каноэ. «Флагманом» этого маломерного флота был глиссер с авиационным мотором и пропеллером на корме[112].

Теннис пользовался популярностью среди курсантов

Довольно скоро эти станции стали местом отдыха не только немцев, но и местных жителей (и в наши дни там находится городской пляж). Старожилы помнят, что озорная ребятня любила переворачивать немецкие лодки, чтобы потом выловить из воды большие бутылки с вином и шоколад, которые немецкие курсанты брали с собой. Когда шум на реке затихал, сорванцам приходилось нырять за «трофеями», но самым трудным для мальчишек было незаметно донести большие бутылки домой… Потеря «провианта» молодыми немецкими курсантами прощалась, но если в воду попадали их дамы, дело иногда доходило и до милиции[113].

Эти мелкие неурядицы только подчеркивали главное: немецкие летчики смогли найти взаимопонимание с липчанами, что позволило им достаточно благополучно сосуществовать друг с другом весь период функционирования авиацентра рейхсвера в Липецке. В голодных 1930-х годах авиашкола давала сотням липчанам работу с хорошей зарплатой и продуктовым пайком, и жизнь определенной части местного населения во многом зависела от существования этой организации.

Доброжелательное отношение местного населения и очарование русской природы еще больше усиливали атмосферу творческого подъема, царившую в «школе Штара». В Липецк приезжали люди, влюбленные в авиацию и небо, готовые пойти на многие жертвы ради сохранения ВВС Германии. Во многом благодаря этому липецкая авиашкола в своей работе смогла добиться столь высоких результатов. Шпейдель вспоминал: «Все дело заключалось в психологическом климате тех лет. Летчик в особой мере является человеком, которому свойственна внутренняя и внешняя свобода. Чем он свободнее себя чувствует, тем сильнее развивается его страсть к полетам, и растут его успехи. В Липецке вся географическая, политическая и профессиональная зажатость исчезала. Восприятие жизни не знало на широких русских просторах ни опасностей, ни препятствий»[114].