Секретная часть

Швец и Вишневский среагировали, перехватили орущих футболистов. Те тыкали пальцами, туда и отправились все вместе. Швец остался караулить тело, Вишневский бросился искать командира…

Милиции в городке не было. Функции органов правопорядка выполняли военные. В особых случаях вызывали военную прокуратуру. Сегодня работали только люди Игнатова и Кольцова.

Женщина лежала рядом с ручьем, широко раскинув руки. Рассыпались по траве пепельные волосы. Одна нога была подогнута, другая отведена в сторону. Обута в туфельки (видимо, хотела пощеголять перед своим убийцей). Задралось короткое платье, обнажились кружевные трусики. Лицо покойницы (а это была та самая Белла) залила кровь. Глаза, исполненные пронзительного изумления, смотрели в небо. Голова казалась вывернутой. Под правой рукой валялась дамская сумочка – довольно дорогая и дефицитная. Под левой рукой – по злой иронии – тот самый укатившийся мяч.

– Осторожнее, товарищ майор, – предупредил Швец, – Место преступления, какое-никакое. Я немного осмотрелся – есть следы мужских ботинок, примерно 43-й размер. Обувь не армейская. Больше ничего. Ушел вон туда, по ручью. Это та самая дамочка, что подписывала шпионские конверты? Мы так и думали…

Михаил присел на корточки, всмотрелся в мертвое лицо. Чего ей не хватало в жизни? С кем связалась на свою голову? Лицо исказилось, будто крик застрял в горле – при жизни она выглядела намного лучше.

За спиной раздался шум, съехал на пятках, едва не оступившись, Игнатов. Встал, как конь перед барьером, ошарашенно уставился на покойницу.

– И где тебя носит, Виктор Петрович? – покосился Кольцов. – То впереди планеты всей, то резко пропадаешь.

– Так это самое… – Игнатов сглотнул, поборов позыв к рвоте. – Бегал звонить на КПП, чтобы не выпускали Вдовину. Кто ее знает, могла и рвануть, когда узнала, что ее ищут…

– Уже не может, – вздохнул Михаил.

– Вот же несчастье какое… – Игнатов подошел ближе, присел на корточки. Потом встрепенулся: – Петренко, стой там, никого не подпускай, а то кружат тут как мухи… Что же это происходит, Михаил Андреевич? – У майора дрожали губы; кровавые убийства в его епархии происходили, как видно, нечасто. – Как такое могло случиться? Где мы допустили ошибку?

– Где-то допустили, Виктор Петрович. Искали женщину, саму Вдовину не спугнули, а вот ее работодателя напугали. Кинологов, конечно, не найти?

– Даже не мечтайте, – фыркнул Игнатов. – Поисковые собаки в нашей части не используются. Это дело милиции, особых органов. Ближайшие кинологи в Гомеле, да и тех никто не даст, пока не прокрутится бюрократическая машина. Дождь пройдет – и никаких следов.

– А ночью он точно будет… – солнце сегодня садилось в какую-то подозрительную хмарь. – Ладно, понял, товарищ Игнатов, на собачек можем не рассчитывать. Часто убивают людей в вашей части?

– Люди гибнут, такое случается… – Игнатов помедлил. – Как правило, несчастные случаи или от болезней… Иногда происходят самоубийства, но каждый подобный инцидент расследует военная прокуратура. Убийства… Ну да, бывает, – неохотно признался майор. – На бытовой почве, из мести, из неприязненных отношений, по дурости, в конце концов… В прошлом месяце один Отелло – капитан Никифоров из батальона – прирезал свою жену за то, что с другим связалась. Выслеживал ее, собирал, так сказать, компромат. И зарезал в свободное от службы время. С поличным накрыл неверную. И ее ухажеру ранение нанес, но того откачали. Следователь из прокуратуры быстро разобрался. Никифорову пожизненное светит – если заслуги учтут, ухажера комиссовали из армии…

– Ты же понимаешь, Виктор Петрович, что военную прокуратуру в нашем случае привлекать нельзя? Работать будем своими силами – с начальством я утрясу. Алексей, есть мнение?

Швец сидел на корточках перед телом, проводил предварительный осмотр.

– Точно убийство, товарищ майор. Еще теплая, скончалась недавно. Предполагаемая картина преступления такая. Женщина сама сюда пришла, никто не принуждал. Нападение стало для нее полной неожиданностью. Сопротивляться не могла – сразу получила удар в лицо. Сломанный нос, кровь, в общем, потеряла сознание. Больше не поднималась. Преступник нагнулся или сел на колени, рывком свернул жертве шею. Сила есть, товарищ майор. Делаем вывод, что это мужчина, причем не слабой комплекции. И это не спонтанное решение – он все обдумал. Пусть немного времени имел на размышление, иначе нашел бы более подходящее место, без риска быть засвеченным. Но все же форой он располагал. Следы оставил, но руку даю на отсечение, что они никуда не приведут. Это не та обувь, которую он обычно носит. И с отпечатками пальцев не стоит возиться – с чего их снимать? С головы жертвы? Единственная зацепка – сбитый кулак, но это, сами понимаете… А вы что думаете, товарищ майор?