Секретная должность агента Рейли

Чего не хватало этому человеку? Самую малость: потоков крови, в которой он страстно желал утопить свое чувство унижения от пребывания в Финляндии. То, что виной неуспеха этого предприятия были финские красные, Нуланса не смущало: все они из одного теста. Задолго до того, как представители стран Антанты выработают консолидированную позицию относительно Советской власти, он уже решил для себя: Нуланс объявляет этой власти войну, ни о чем с ней не договаривается и ведет себя так, будто такой власти не существует вообще.

Большевики, разумеется, знали о недружественной позиции посла Франции и даже объявили его персоной нон-грата. Однако Нуланс это проигнорировал, а депортировать насильно посла Франции большевики не решились.

Американец Френсис так же раздражал Нуланса, и он хотел скорейшей его замены. В этом случае он становился дуайеном дипкорпуса и формально мог говорить от имени всех союзных стран и даже некоторых нейтральных, чьи интересы были близки к французским.

Но Френсис, обосновавшийся в Вологде в уютном особняке на Дворянской улице, совсем не помышлял о быстрой отставке. Оставалось надеяться на случай, и однажды он чуть было не представился.

Глава 5

19 апреля 1918 года посол Френсис вовремя не вышел к утреннему чаю. Чаепития в посольстве были коллективными. Сотрудники, проживавшие по разным адресам, сходились на службу в посольский офис на Дворянскую и начинали свой день с дружеского чая. Это укрепляло взаимоотношения в небольшом коллективе и благоприятно сказывалось на рабочей обстановке.

В посольстве работали допоздна, поэтому ланч и ужин так же были общие, разумеется, за исключением званых обедов, куда приглашались посторонние лица.

Френсис, аккуратист и педант, в одном из писем госсекретарю Лансингу сообщил, что сотрудники посольства и он лично постоянно нарушают закон о восьмичасовом рабочем дне, более того, работают без дополнительной оплаты своего труда. Лансинг шутку оценил, чем еще больше увеличил рвение персонала к работе.

В тот день служащие как обычно сидели за столом в большой комнате на первом этаже с видом во двор. Ждали посла, вели непринужденный разговор. Как всегда солировал поверенный в делах Соединенных Штатов Бразилии Вианна Кельш. К завтраку у него была припасена очередная история из своего дипломатического опыта.

– Я вам говорю, – обращался он к собравшимся, – основной закон дипломатической службы – никогда не проявляйте инициативу, инициатива наказуема. Вот я, – Вианна делал паузу, – на заре своей службы в Лондоне по собственной инициативе составил блестящий доклад о торговле бразильским кофе с Англией. И что? Никто не оценил работу. Скажу более, меня перевели с понижением на Балканы в забытую богом Болгарию. Кто-нибудь из вас бывал там до Балканских войн?[9] Нет. Вот поэтому вы и не знаете, какая страшная дыра, эти балканские страны.

– Хорошо, что это не слышит господин Сполайкович, посланник Сербии, он бы Вас проучил за такие слова, – сказал глава военной миссии полковник Рагглз.

– Я могу повторить все сказанное и при нём, – не унимался бразилец, – он вообще не имеет права мне о чем-то говорить, из-за него мы все оказались здесь. Из-за него произошла вся эта русская революция.

– Поясните? – в один голос изумились собравшиеся.

– Охотно. Напомните мне, что случилось в 1914 году в Боснии?

– Вы имеете ввиду убийство австрийского наследника Франца Фердинанда в Сараево?

– Вот именно! Убил наследника сербский боевик, типичное криминальное преступление, но сербы возвели это в ранг национального события.

– У каждой страны свои герои, в Бразилии тоже, наверное, какие-то есть.

– При чем здесь Бразилия, когда я говорю о Балканах, я там служил и лучше вас знаю, что и как. Так вот, что делает господин Сполайкович после австрийского ультиматума? Он бежит в русское министерство иностранных дел к министру Сазонову, падает перед ним на колени и вопит: «Спасите младу Сербию!». Сазонов его успокаивает и обещает поддержку, сербы отклоняют австрийский ультиматум, начинается война, затем революция и вот мы здесь, кстати, вместе со Сполайковичем. Сербии больше нет, Российской империи тоже, я думаю, что это не последние изменения на карте мира, война еще не окончена.

– Вы, конечно, очень упрощаете ситуацию, Вианна, – ответил бразильцу полковник Рагглз, глава американской военной миссии, сопровождавшей посольство, – но какое-то здравое зерно в Ваших рассуждениях, конечно, имеется. Великие страны оказались заложниками очередного балканского конфликта.

– Здравствуйте, господа, я пришла на урок, – в комнате появилась Лиза, дочь отставного русского генерала Мизенера, – у нас сегодня занятия по французскому с господином послом, он просил меня быть с утра.

– Доброе утро, мадемуазель, – обрадовалась гостье мужская половина общества, – Присаживайтесь, позавтракайте с нами.

– Спасибо, я сыта.

– Никаких спасибо, – Армор принял у девушки пальто, усадил её за стол и принялся потчевать. Он хорошо помнил их первую встречу, знал, что семья девушки голодает, и решил, что будет угощать ее при каждом удобном случае.