Секретная должность агента Рейли

Власть называла их спекулянтами и время от времени преследовала. Народ прозвал торговцев «мешочниками». Они брали штурмом поезда, ехали во все концы страны. Казалось, что «мешочник» всегда в пути, и в его мешке-«сидоре» есть что-то на обмен или продажу.

При всей внешней неблаговидности этих торгашей, они вполне успешно решали вопрос со снабжением и города, и деревни товарами повседневного спроса. Мешочники были мастера мелочной торговли: предлагают, заманивают купить — не откажешься, торгуются так, что поневоле уступишь.

Интеллигентная публика, хозяева торговых площадей и прочее начальство появлялись на улицах города в последнюю очередь. В девять открывались конторы и учреждения.

Продавцы газет, получив в типографиях тираж утренних изданий, спешили доставить его по адресам подписчиков и продать всем желающим на улице.

— Срочное сообщение, только в «Вольном голосе Севера», — кричал бойкий мальчишка разносчик, — тревожные новости о чехословаках! Японская интервенция во Владивостоке! Бельгийский посол покинул Вологду!

— Интервью американского посла Френсиса, — перебивал его другой продавец газет, — Америка протягивает России руку помощи! Еврейская община собирает средства на помощь евреям-беженцам! Поражение красных финнов! Генерал Маннергейм захватил всю территорию южной Финляндии!

— Мальчик, сколько стоит газета с новостями про Финляндию? — скромно одетая девушка лет семнадцати посмотрела на продавца газет.

— Рубль, пожалуйста.

— Спасибо, но мне дорого.

— Ну как знаете, осталось всего десять номеров. Горячие новости! Финская красная гвардия отошла в советскую Карелию! Эскадра союзников обороняет Мурманское побережье от немцев! Спешите купить, свежие новости! Только в нашей газете!

Девушка шла на базар. Вчера вечером она закончила плести ажурную кружевную окантовку для батистового платка и сегодня мечтала продать изделие, чтобы купить хлеба и картошки. Кружева еще в детстве ее научила плести няня, которая была родом из Вологды. Когда-то девушке кружевоплетение казалось забавой, и изящный воротник или манжеты для гимназического платья собственного изготовления были милым аксессуаром в девичьем гардеробе.

Ее отец служил в армии, имел чин генерала. Семья кочевала по городам, жила в казенных квартирах. Потом отец вышел на пенсию и поселился в столице.

В феврале 1917 года случилась революция, и дочь генерала, не закончив курс в Смольном институте, как и другие, вынуждена была оставить учебу. Потом был ужасный Октябрьский переворот, когда власть захватили большевики, и ее отца лишили пенсии. Жить стало не на что.

Семья генерала, согласно декрету новой власти, должна была убирать снег с улиц. Им грозили уплотнением, подселением в квартиру других жильцов. Говорили и о выселении из казенного жилья, которое теперь стало общенародной коммунальной собственностью.

Неожиданно им повезло. Нашелся квартирант, молодой офицер-фронтовик, который внес в жизнь девушки не только надежду на лучшее, но и неведомое ей ранее чувство, которое называется любовь. Она не сразу поняла, как дорог ей этот подпоручик, сначала воспринимала его как любезного собеседника, потом как друга и, только когда он уехал по делам в Финляндию и не вернулся, поняла, что значил для нее этот молодой человек.

Она не знала, что с ним могло случиться. В Финляндии шла война. До Петрограда доходили слухи о больших человеческих жертвах с обеих сторон. Он обещал вернуться через неделю. Прошло больше месяца, но никаких известий.

Жизнь в Петрограде стала просто невыносимой, на грани голодной смерти. Однажды мать девушки получила письмо от бывшей няни, которая звала их пересидеть тяжелые времена в Вологде. Няня сообщала, что для них есть жилье, в городе относительно спокойно и неплохо с продуктами.

Родители девушки подумали и решили, что надо принять заманчивое предложение. Тем более, что выселение из квартиры стало близкой реальностью. Какой-то бывший сослуживец генерала тоже уехал с семьей в Вологду и, по слухам, устроился неплохо. Он поступил на работу в статистический комитет, снял квартиру и как ценный специалист получил право на дополнительный паек.

Дочь не смела сказать отцу о своих чувствах. Он никогда бы не понял ее. По мнению генерала партия для единственной дочери могла быть только из высшего общества, как минимум с дворянским титулом. А тут наполовину штатский, офицерик-разночинец после краткосрочных курсов. Хорошо хоть обстрелян в боях и имеет награду, это безусловный плюс, но все равно, на роль генеральского зятя не подходит.

Мать девушки обо всем догадывалась, видела как страдает дочь, как не хочет она уезжать. Но что можно сделать, если от человека долгое время никаких известий, и оставаться на прежнем месте больше нет возможности.

Когда в конце концов им вручили бумагу из домового комитета с требованием уплотниться, оставив на троих одну комнату, семья генерала стала собирать вещи, чтобы покинуть Петроград.