Секретная карта

— Да, фиолетовый не годится для высшего света, а жёлтый по краям не того оттенка, как золотой шёлк! — Джорим положил руку на плечо брата. — Не волнуйся, братец, я буду безупречно себя вести. Если то, что ты мне рассказал, правда, я больше не дам деду повода сомневаться в принятом решении.

— Отлично. — Келес шумно выдохнул. — Это его вечер. Позволим ему делать то, что он хочет, и все будет прекрасно.

Глава восьмая

Второй день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Антурасикан, Морианд.

Наленир.

Нирати было трудно дышать, и в этом был повинен не только тесный корсет. Она и так была стройной, а корсет превращал её талию в нечто невообразимо тонкое. Фрейлина туго зашнуровала его, приговаривая: «Такой девушке, как вы, госпожа, и не нужно глубоко дышать; пусть кавалеры думают, что у вас перехватило дыхание от их вида!». Нирати рассмеялась, а служанка ещё чуть туже затянула корсет.

Нирати оглядела наполовину пустой Большой Бальный зал, и у неё зарябило в глазах. Праздничные одеяния семьи Антураси отливали золотом. Она сама, её братья, кузены, мать, дед — все были одеты в золотые шаровары, рубашки и накидки, отороченные пурпурной тесьмой. Одеяния Правителя и его семьи — пурпурными с золотой отделкой. Прочие гости оделись в соответствии со своими собственными представлениями, однако обязательно присутствовали пурпурные или золотые детали — как знак принадлежности к королевскому роду. Или как признак желания произвести впечатление на окружающих.

Хотя Правитель ещё не прибыл, он уже успел произвести впечатление, разместив своих Керу в воротах, возле парадного входа и у дверей Бального зала. Отряд телохранителей состоял из гелосундских женщин-изгнанниц. Они посвятили себя служению королевскому дому Наленира, отказавшись от замужества и рождения детей, и жили как отшельницы, проводя дни в тренировках и выполняя обязанности охраны. И совершая странные обряды, если верить легендам.

В золотые волосы всех Керу были вплетены белые ленты — в знак скорби по навек утраченной родине. Они все красивы, но красивы не по-женски — тела их были сильными, как у мужчин, лица суровы, глаза смотрели твёрдо и холодно. Каждая носила меч и копьё. Всех Керу отличали вежливость и почтительность. Интересно, подумала Нирати, сохранят ли они хладнокровие, когда в зале появится Правитель Дезейриона?

Вдоль западной стороны прямоугольного зала шли высокие окна, из которых открывался чудесный вид на ночное небо. По другую сторону — слева от входа — располагались пышно накрытые столы, ломившиеся от разнообразных яств. Купцы и торговцы, желавшие заслужить благосклонность Антураси, преподнесли к празднику разнообразные сыры, вина и другую диковинную еду. Пристрастие Киро к пряной пище было хорошо известно; повара вносили в зал восхитительно благоухающие приправами блюда и располагали их на центральном столе. Ароматы дополнялись чудесными звуками: в юго-западном углу зала играли музыканты.

Осматривая зал, Нирати вгляделась в широкий — около шести футов — подиум, идущий по периметру зала на высоте, по меньшей мере, пятнадцати футов. В юго-восточном углу подиум расширялся, образуя нечто вроде треугольной площадки. Здесь стояли кресло и небольшой столик, по бокам застыли двое Керу. Дед Нирати должен был пройти через дверь в восточной стене и именно отсюда наконец огласить подробности предстоящей экспедиции на «Волке Бури».

Нирати слабо улыбнулась. Она знала, что новости понравятся Джориму. Единственное, о чём она беспокоилась — как бы их дед, по рассеянности или умышленно, не объявил о своём решении так, что это выведет Джорима из себя. Она нежно любила своего младшего брата, однако известен ей и его вспыльчивый нрав. Приём в честь Киро был не лучшим местом для проявления характера.

Она поёжилась. Если Джорим полезет на рожон, это не просто испортит вечер. Нирати не помнила праздника по случаю шестидесятитрехлетия Киро, но знала, что тогда между Киро и Рином Антураси разгорелся скандал. Насколько ей было известно, Рин просто защищался. На следующий день он отплыл на «Волке Волн», не обмолвившись с отцом ни единым словом — и не вернулся. Поэтому и поползли слухи, что Киро причастен к смерти собственного сына.