Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Для того чтобы лично провести необходимые переговоры с различными войсковыми и полицейскими инстанциями, в сопровождении одного своего офицера, обер-лейтенанта Б., где-то в апреле 1944 года я вылетел в Белград. Через два дня мои дела там были окончены, и мне захотелось проехаться на предоставленном для моих нужд автомобиле в Аграм. Маршрут мой пролегал через города Бьелина и Новска. Надо сказать, что все немецкие инстанции в один голос отговаривали меня от этой поездки, поскольку во многих районах по пути моего следования хозяйничали партизаны. Однако выбора у меня не было, поскольку самолет мне никто предоставить не мог, а на следующий день мне во что бы то ни стало следовало оказаться в Аграме. Взяв с собой в машину двух вооруженных фельдфебелей в качестве сопровождения, я отправился в путь.

Выехав ранним утром, в районе горного хребта Фрушка-Гора мы сделали короткую остановку в одной немецкой части, командир которой рассказал мне о сложившейся в этом районе обстановке. Первоначально я воспринял его рассказ как некоторое преувеличение, но позже сам смог убедиться в справедливости его слов.

— Каждую неделю нам приходится обороняться от партизан, — заявил командир. — И покончить с ними мы никак не можем. Дело в том, что большинство партизан, спрятав оружие, периодически возвращаются в свои деревни и пару дней разыгрывают из себя обычных мирных крестьян. Но хуже всего обстоит дело с обслуживанием раненых. И за нашими и за их ранеными присматривает один и тот же югославский доктор. Положенный моей части штатный врач до сих пор так и не прибыл. Поэтому в экстренных случаях мы обращаемся за помощью к югославу, который даже не скрывает, что лечит раненых партизан. Отказать он им не может, так как при малейшей проволочке они его просто забирают с собой. Но как бы то ни было, врач он очень хороший, и мы им довольны.

Затем мы продолжили наш путь, проезжая по этим плодородным землям. И везде на полях виднелись трудившиеся в поте лица крестьяне в своих белых рубахах. Смотря на них, я поневоле думал: «Интересно, а где они спрятали свои винтовки?»

Нас никто не задерживал, но нам пришлось сделать короткую остановку в большой деревне, не доезжая Бьелины, чтобы купить на базаре куриных яиц. Быстро сторговавшись с одной крестьянкой, мы поехали дальше. По дороге нам встретилось несколько странных личностей в разодранной крестьянской одежде с винтовками наперевес.

Мы покрепче ухватились за наши автоматы, но из машины высовывать их не стали. Подойдя поближе, парни дружелюбно ухмыльнулись и даже поприветствовали нас. Уже несколько позже в встретившейся по пути немецкой части нам объяснили, что та местность в то время находилась под полным контролем партизан и никто туда на машине ездить не отваживался.

— Вам крупно повезло, что вы смогли там проехать! — заявили нам.

В Аграме сначала никто не поверил, что мы проехали по этой дороге. Лишь потом нам сказали, что наша машина оказалась единственной, которой удалось добраться до города целой и невредимой. При перечислении многочисленных случаев нападения на немецкий транспорт и рассмотрении штабных карт с отображением расположения партизанских районов нам стало даже немного не по себе. Но все благополучно осталось позади, а неотложные дела срочно требовали моего возвращения в Берлин.

К лету 1944 года раскинутая нами разведывательная сеть стала приносить свои плоды, и нам оставалось только проверять получаемые донесения на достоверность. Мы выяснили, что блуждающая главная ставка Тито точно находилась в то время в Западной Боснии в котловине возле города Дрвар.

Настало время для окончательной подготовки операции, во время которой необходимо было определиться с составом участников, их вооружением и подручными средствами. Командование проведением акции я решил взять на себя, а офицера оперативного управления моего штаба гауптмана Фелькерзама для установления взаимодействия и обсуждения необходимых деталей операции послать к командиру соответствующего корпуса, располагавшегося в районе города Баня-Лука[206]. После своего возвращения он доложил мне, что в этом штабе его встретили весьма холодно, но нас это не беспокоило, ведь перед нами была поставлена задача и ее следовало решать. Поэтому не стоило обращать внимания на какие-то антипатии.

В конце мая 1944 года из нашего разведцентра в Аграме мы получили довольно странное сообщение, которое гласило: «10-й корпус проводит подготовку операции против главной ставки Тито. Начало операции под кодовым названием «Ход конем» назначено на 2 июня 1944 года». Теперь столь холодный прием в штабе корпуса получил свое объяснение — там видели в нас конкурентов и поэтому всячески утаивали собственные намерения!

Это было подло! Ведь я в интересах дела мог бы объединить усилия и даже поступить в подчинение корпусу. Теперь же предстояло немедленно передать радиограмму нашим людям, с тем чтобы прекратить все мероприятия в рамках операции. Было совершенно очевидно, что о подготовке акции корпуса стало известно не только моим агентам, но и осведомителям Тито.