Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

— Господин полковник, — заметил я, — вы не считаете, что эти фотографии несколько запоздали? Если бы они были сделаны тогда, в 1944 году, и вы могли бы их предъявить в качестве доказательства того, что я являюсь вашим пленником, то целесообразность таких памятных фотографий была бы мне понятна. Но теперь, после войны, какая в них надобность?

Внятного ответа я не получил, однако, будучи воспитанным военнопленным, согласился выйти из барака, где к нам присоединилась неизвестная мне дама и было сделано несколько снимков.

Следует отметить, что в то время парижане совсем не заморачивались насчет страхов вокруг немецких шпионов и якобы предстоящего моего появления. Они вели себя так, как будто войны вообще не было, и в дни, когда для союзников положение под Арденнами являлось критическим, в Париже даже объявили о запрете выхода из города в ночные часы праздношатающихся горожан. Охранные и контрольные посты были многократно увеличены, а на улицах возведены дорожные заграждения, что сильно мешало движению городского транспорта. Объектом особого наблюдения и принятия мер предосторожности стало кафе «Дэ ля Пэ», которое я имел неосторожность упомянуть, и его ближайшие окрестности. Мне же оставалось только надеяться, что парижане из-за этого не очень на меня разозлились и уже забыли о причиненных им неудобствах, невольной причиной которых, сам того не желая, я стал.

Летом 1946 года я не думал, что встречу полковника Р. еще раз. Во время заседания военно-полевого суда в августе-сентябре 1947 года его назначили моим главным обвинителем, и мне тогда приходил в голову вопрос, не являлось ли это игрой судьбы. Хотя такое его назначение имело и определенное преимущество — и обвинитель и обвиняемый могли говорить и приводить свои аргументы исходя из собственного реального опыта. Поэтому вторая наша встреча с полковником свелась к оживленной словесной дуэли, что, возможно, для присутствовавших на слушаниях представляло интерес.

Во время Арденнской наступательной операции неуверенно чувствовал себя и командующий английскими войсками фельдмаршал Монтгомери. Как сообщалось в послевоенных газетных статьях, его часто останавливала военная полиция, задавая неудобные вопросы. Ведь тогда ходили слухи о том, что «один молодчик из банды Скорцени», как нас стали называть, вспомнив о былых временах в Чикаго, занимался шпионажем, облачившись в форму английского генерала. Поэтому каждого выезжавшего в Бельгию британского генерала буквально просвечивали под микроскопом, и фельдмаршал Монтгомери не являлся в этом вопросе исключением.

Наверное, пришла пора коротко поведать о конце моих приключений во время Арденнской наступательной операции. После обеда 20 декабря 1944 года в Энгельсдорф первой возвратилась моя боевая группа «У» под командованием Гауптмана Ш. и заняла исходный район возле главной дороги на Мальмеди. Прибыл и гауптман фон Фелькерзам, чья боевая группа была на подходе и возвращение которой ожидалось в ночные часы. На появление же третьей боевой группы под командованием подполковника В. в ближайшее время нам рассчитывать не приходилось — она была еще слишком далеко, а становившееся все хуже состояние дорог ускорению ее движения никоим образом не способствовало. Поэтому ее я мог рассматривать только в качестве возможного, но неуверенного резерва.

По Энгельсдорфу противник вел ожесточенный артиллерийский огонь, и я подобрал под свой командный пункт, одиноко стоявший на окраине населенного пункта, дом, располагавшийся на дороге, шедшей в сторону города Бельво. Он находился на обратном склоне холма и на первый взгляд лежал вне траектории полета вражеских снарядов. Нам даже почти не мешали звуки их разрывов во время обсуждения обстановки.

Для начала атаки я избрал время на рассвете, когда освещения для стрельбы уже было достаточно. Гауптману Ш. предстояло наступать на Мальмеди с юго-востока, а Гауптману фон Фелькерзаму — с юго-запада. Мой план заключался в том, чтобы овладеть первыми линиями траншей и по возможности пробиться к городу. В любом случае в этих боях планировалось задействовать только часть наших подразделений. Основные же силы должны были обойти противника и перерезать дороги севернее Мальмеди на гребне высот.

Боевая группа Фелькерзама прибыла только поздно ночью, так как пройти в Энгельсдорф ей помешал заградительный огонь неприятеля. Появились и первые потери. Около пяти часов утра ко мне поступили доклады с командных пунктов боевых групп о том, что они изготовились к атаке, и я пожелал обоим командирам удачи.