— Отправляйтесь со своими людьми в казарму и хорошенько отоспитесь. Явитесь ко мне завтра утром!
Когда я вернулся в казарму, план дальнейших действий уже полностью созрел в моей голове — мне следовало немедленно организовать перехватывающие пункты, с тем чтобы они собирали всех отбившихся от своих частей солдат. Их надлежало распределить среди запасных батальонов и превратить эти подразделения в боеспособные части.
«Будем надеяться, что русские дивизии дадут нам время на это», — подумал я.
Располагавшимся в казарме ста восьмидесяти фенрихам выпускного курса я приказал нести патрульную службу и поставил перед ними две задачи. Во-первых, отправлять дальше в западном направлении беженцев из числа гражданского населения и оказывать им по возможности помощь, а во-вторых, собирать всех солдат и размещать их в казарме. Фенрихи немедленно приступили к исполнению приказа. В последовавшие дни и ночи они добросовестно выполняли порученное им дело, результаты которого превзошли все мои ожидания — пустовавшая до этого просторная казарма была забита до отказа, а все четыре батальона пополнены так, что превратились в настоящие боеспособные части.
Еще в тот же день после обеда мы с майором, командовавшим саперами, долго прикидывали наши дальнейшие шаги, нанеся на карту очертания будущего плацдарма применительно к местности. В результате у нас получился своеобразный полукруг радиусом шесть километров. Местность была холмистой и позволяла организовать прочную оборону. Однако требовалось срочно оборудовать позиции — сначала по внешнему периметру плацдарма, а потом для надежности и внутреннюю линию.
Для этого я затребовал полк «Трудовой повинности»[285]
, который прибыл уже на следующий день. Кроме того, для проведения фортификационных работ мы привлекли мужское население города и близлежащих окрестностей. Крестьянские телеги нам выделили в достаточном количестве, а саперный батальон обеспечил рабочих грамотными бригадирами. В общем, работа закипела.600-й парашютно-десантный батальон СС я отправил в Кенигсберг с задачей занять позиции восточнее города и удерживать их во что бы то ни стало. В помощь ему был придан батальон фольксштурма[286]
«Кенигсберг» под командованием крайслейтера НСДАП. Истребительной части «Центр» было приказано занять внутреннюю линию обороны, с тем чтобы в случае внезапного прорыва русских не допустить их дальнейшего продвижения внутрь плацдарма.Все следующие дни мы лихорадочно трудились над созданием позиций, в чем нам старательно помогало местное население, понимавшее, что речь идет о защите его родной земли. Рытьем окопов занимался и стар и млад. Школьные учителя, врачи, госслужащие трудились рядом с сапожниками, торговцами и рабочими. Здесь на практике можно было видеть, что в идеале подразумевалось под понятием «народное единство».
Основную часть работ мы закончили в считаные дни. Укрытые пулеметные гнезда и блиндажи были возведены в точно указанных на местности точках, а после создания ходов сообщения рабочие приступили к сооружению второй линии обороны. Дальнейшее совершенствование оборонительных позиций взяли на себя уже сами солдаты. При этом командир саперного батальона показал себя поистине грамотным и неутомимым человеком, с которым мы часто вместе обходили готовящиеся позиции.
Бургомистру Кенигсберга я посоветовал эвакуировать гражданское население, поскольку внутри плацдарма жители всех населенных пунктов оказались бы под огнем. По моей просьбе бургомистр Шведта, еще совсем юный офицер запаса, занялся размещением беженцев. Я понимал, что сельскому населению будет тяжело сняться с насиженных мест, но другого было не дано — оставлять гражданских лиц в зоне будущих боевых действий являлось делом по меньшей мере безответственным.
Неожиданно в Кенигсберг прибыл батальон фольксштурма из Гамбурга, состоявший преимущественно из крепких портовых рабочих. Несмотря на то что их задействовали вдали от родного города, настроение у них было приподнятое. Во всяком случае, на первый взгляд. Тем не менее я понимал, что в боевом отношении многого от батальонов фольксштурма ожидать не приходилось. Однако для меня ценным являлся каждый человек, способный держать в руках винтовку и обращаться с панцерфаустом. Следует признать, что вооружение и оснащение гамбургского батальона стараниями комиссара обороны Гамбурга Кауфмана[287]
являлось отличным, чего никак нельзя было сказать о кенигсбергском батальоне.Чтобы знать точное местонахождение противника, выяснить его намерения и направления движения, мы с первого дня организовали активный разведывательный поиск, для чего оба батальона из состава истребительных частей СС выделили по небольшому отряду. Уже 1 февраля они доложили о первых боестолкновениях с противником южнее города Бад-Шенфлис[288]
. Речь шла о небольших разведывательных группах неприятеля, которые были успешно атакованы нашими поисковыми отрядами. При этом обошлось без потерь — сказывалась отличная боевая выучка наших солдат.