Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Надежды на быстрое рассмотрение нашего вопроса не оправдались. Первый назначенный срок на апрель 1948 года был перенесен, поскольку одному высокому чиновнику из особого комитета пришло в голову, что операцию по освобождению Муссолини следует рассматривать как политическое дело. К такой идее не пришел в лагере в Дахау даже самый ненавидящий нас дознаватель из числа иностранцев. Второй срок тоже перенесли по указанию сверху, так как за полчаса до начала слушаний якобы открылись новые важные обстоятельства. В результате у меня стало закрадываться сомнение в правильности своего решения подвергнуть себя подобной процедуре. Однако, когда был назначен новый главный обвинитель, я решил попробовать еще раз и во время длительной беседы с ним где-то в июне 1948 года сделал соответствующее предложение. Оно сводилось к тому, чтобы рассмотреть все в законном порядке до начала слушаний, как это было принято в нормальном судебном производстве, поскольку против меня было выдвинуто целых два персональных обвинения.

Я был убежден, что смогу опровергнуть все пункты обвинения уже в ходе предварительного расследования и поставить тем самым комиссию по денацификации в неловкое положение. Вместе с тем я настаивал на привлечении лжесвидетеля к ответственности, если преднамеренный оговор будет установлен.

В моем присутствии в криминальную полицию города Гейдельберга была отправлена телеграмма с просьбой проверить показания некоего солдата, который под присягой засвидетельствовал, что я приговорил его к смертной казни за отказ от участия в своей операции. Через несколько недель оттуда пришел ответ, что дело за отсутствием состава преступления закрыто. Тогда я потребовал наказать лжесвидетеля, но от меня отделались общими фразами, заявив, что у комиссии по денацификации есть дела поважнее. Пришлось главному обвинителю прямо сказать, что мое терпение вот-вот лопнет и в один прекрасный день я просто исчезну из лагеря.

Полностью отказался от предыдущих показаний и второй свидетель обвинения, гауптман Г. Со слезами на глазах он признался, что оболгать меня и Радла ему пришлось под давлением. Однако и он не был привлечен за лжесвидетельство.

Тем временем разбирательство в отношении меня отложили уже в седьмой раз, и нервы мои были на пределе. Однако я решил попробовать еще раз и в ходе продолжительных бесед подвести основу под решение вопроса. Однако стоило мне заикнуться о том, что мои действия диктовались военной необходимостью, как обвинитель прервал меня и заявил:

— Я в этом не разбираюсь и знать ничего не хочу! Меня это не интересует!

Тогда мое терпение лопнуло. Я так прямо и сказал, предупредив, что в этом случае скоро покину пределы лагеря. Об этом намерении при возвращении от обвинителя было сказано и каждому встретившемуся на моем пути лагерному сотруднику. Это было 25 июля 1948 года.

В последнюю ночь за колючей проволокой я много думал о времени незаконного лишения свободы. Несмотря на все мерзости, которые мне пришлось пережить, ненависти я не испытывал. Наоборот, пришло понимание, что вчерашний неприятель, сражавшийся за свои убеждения с открытым забралом, завтра может превратиться в настоящего друга. Ведь взаимопонимание невозможно только с трусливым и коварным врагом.

27 июля 1948 года я отправился в путь-дорогу, найдя выход без всякой посторонней помощи и подкупа, без кусачек и веревочной лестницы. Мною был сделан решительный шаг, который вел к новой жизни и свободе!

Приложения

Приложение 1

Таблица соответствия воинских званий войск СС, вермахта и рабоче-крестьянской Красной Армии

Приложение 2 6-е управление РСХА

Начальники:

Гейнц Йост (27 сентября 1939 г. — 22 июня 1941 г.);

Вальтер Шелленберг (22 июня 1941 г. — 9 мая 1945 г.).

Формирование управления начато в сентябре 1939 г., и к февралю 1940 г. было создано восемь групп:

К январю 1941 г. структура управления претерпела серьезные изменения и приобрела следующий вид:

В 1942 г. ведомства уполномоченных по зонам ответственности СД были расформированы и проведена очередная реорганизация групп.

В 1942 г. были сформированы еще две группы:

Приложение 3 Операция «Березино»

Цель операции — заставить немцев поверить в наличие в тылу советских войск в районе Минска крупной военной части вермахта и отвлечь на ее поддержку максимально возможное количество материальных ресурсов врага. Окруженная группировка должна была стать (по мнению гитлеровцев) подходящей базой для диверсионных групп, поэтому среди прочих ставилась задача выманить в ее расположение как можно большее количество парашютистов-диверсантов, ориентированных на осуществление диверсий в советском тылу и организацию разведывательной сети.

Завершением операции должен был стать выход окруженной группировки в расположение немецких частей, в ходе которого предполагалось ввести в открытый немцами проход соответствующим образом подготовленное и экипированное спецподразделение Красной армии с целью прорыва фронта.