Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Здесь я позволю себе несколько предвосхитить события — операция в Иране проходила под кодовым названием «Франц». Для выброски первой спецгруппы было выбрано место возле большого соленого озера юго-восточнее Тегерана[77], и два офицера моего формирования особого назначения вместе с тремя унтер-офицерами и одним персом находились в полной готовности к выполнению задания. После долгих переговоров в наше распоряжение выделили «Юнкере Ю-290»[78] из состава 200-й бомбардировочной эскадры люфтваффе, который обладал необходимой дальностью полета. От летчиков требовалась ювелирная точность при сбросе необходимого снаряжения, ибо груз был на вес золота. Только тот, кто сам организовывал подобную операцию, знает, сколь часто приходится отбрасывать, обдумывать и переписывать заново список оборудования для ее обеспечения. Здесь следовало учесть все, начиная от вооружения и кончая продовольствием, от одежды до боеприпасов, от взрывчатых веществ до заготовленных подарков для вождей племен. Никогда не забуду, как мы с большим трудом добывали эти подарки — искусно инкрустированные серебром охотничьи ружья и выгравированные золотом пистолеты «Вальтер».

В качестве аэродрома вылета была избрана воздушная гавань в Крыму. Однако ее взлетно-посадочная полоса оказалась настолько короткой, что потребовалось ограничение веса багажа, а это, естественно, привело к отказу от части столь ценного оборудования. Затем пришлось ждать благоприятных погодных условий, чтобы пролет над русской территорией пришелся на самое темное ночное время. Когда, казалось, можно было взлетать, выяснилось, что машина по-прежнему перегружена, поскольку прошедший дождь размягчил взлетную полосу. Пришлось оставить еще часть оборудования. Его запланировали захватить позже во время следующего полета по обеспечению операции. Наконец самолет благополучно оторвался от земли, а затем прошло еще четырнадцать часов, пока мы получили первое радиосообщение от спецгруппы.

Поскольку с мероприятиями по организации столь требуемого повстанческого движения оказались тесно связаны вопросы политического характера, нас, к сожалению, отстранили от непосредственного руководства проводимой операцией и передали ее в ведение одной из политических групп 6-го управления, которой руководил доктор Грэфе. К нам же, группе VI S, обращались только тогда, когда требовалось организовать подвоз материалов или десантирование новой спецгруппы. Я испытывал огромный дискомфорт оттого, что от меня требовали готовить людей, а руководство ими передавали другому. Я чувствовал себя по-прежнему ответственным за них, но вмешиваться мог лишь только в крайних случаях, когда требовалось обеспечить страховку.

Наступило лето 1943 года. Развитие ситуации на фронтах выглядело отнюдь не в розовом цвете, и это сильно ощущалось в проявлении сопротивления, которое мне приходилось преодолевать при проведении работ по совершенствованию своего формирования. Ни одно из ведомств не выказывало особого желания оказать помощь солдатами или техникой в необходимом объеме.

Выброшенная в Иране группа работала с переменным успехом. Ей все-таки удалось пробраться к повстанческим племенам и решить в рамках своих возможностей поставленные задачи. Однако мы не смогли наладить снабжение и переброску подкреплений в требуемом объеме, так как не хватало Ю-290 — воздушно-транспортных средств с необходимой дальностью полета.

Между тем в специальном учебном лагере особого назначения «Ораниенбург» была подготовлена новая группа из шести немецких солдат во главе с офицером. Ее вылет из Крыма пришлось отложить из-за поломки Ю-290 при взлете, что явилось, как потом выяснилось, настоящей счастливой случайностью. Наш немецкий сотрудник в Тегеране был вынужден бежать и после невероятных приключений добрался до Турции, откуда передал сообщение, что центральная точка в Тегеране провалена, а все агенты арестованы. Сообщение пришло как нельзя вовремя — еще немного, и самолет бы взлетел.

В результате места приема и размещения готовой к отправке группы больше не существовало, и ее применение пришлось отложить. А через несколько недель угасла и воля к борьбе у повстанческих племен. Они предложили солдатам нашего формирования покинуть территорию. Однако бегство в соседнюю нейтральную страну Турцию[79] для людей, не обладавших необходимыми знаниями языка, являлось делом бесперспективным, и племена в скором времени были вынуждены выдать немцев английским войскам. Видя безвыходность своего положения, один из двух офицеров покончил с собой. Остальные же члены нашей группы были арестованы и смогли вернуться в Германию лишь в 1948 году после длительного пребывания в лагере для военнопленных на Ближнем Востоке.