Секретная команда. Воспоминания руководителя спецподразделения немецкой разведки. 1939—1945

Из-за шума двигателей всякий длинный разговор с генералом Штудентом был невозможен. Мне удалось только доложить ему о том, что мои люди благополучно вылетели из Берлина. Затем генерал задремал, и я решил воспользоваться этим, чтобы оглядеться, ведь мне впервые довелось лететь на Не-111 и здесь было много нового. Пробравшись в кабину летчиков, я надолго устроился в кресле второго пилота и сквозь прозрачный фонарь кабины наслаждался открывавшимся отсюда чудесным видом.

Сначала мы летели над бывшей Польшей. Примерно через полчаса на горизонте, с левой стороны, появилось какое-то темное пятно, а потом стали различаться остроконечные шпили.

«Варшава», — догадался я.

Немного позднее мы пролетели над индустриальным районом Верхней Силезии, где сотни заводских труб выплевывали в небо черные клубы дыма, а еще чуть позднее — над бывшей Чехословакией, превратившейся в протекторат Германии. Местность становилась заметно холмистее, а поросшие лесом горные вершины сменялись плодородными равнинами по берегам чистых рек. Ландшафт делался все привлекательнее и разнообразнее, и мне стало понятно, что наш курс шел прямо на Вену.

Вскоре старый имперский город действительно возник прямо под крылом нашего самолета, и я мысленно послал ему привет.

«Если бы члены моей семьи знали, кто пролетает сейчас над ними! — подумал я и тут же отогнал от себя эти мысли. — Нет, лучше не надо, а то они начнут беспокоиться! Пусть произойдет то, что должно произойти!»

Воспользовавшись случаем, я сверху стал показывать пилоту достопримечательности своей родины. Под нами проплыли виадуки железной дороги Земмеринг[114], зеленеющая Штирия и моя вторая родина город Грац со своим Шлоссбергом[115].

Совершенно незаметно я опустошил весь выданный мне перед полетом рюкзак с продовольствием. Пирожки, шоколад, печенье и яблоки исчезли в моем желудке, словно их и не было вовсе. И тут мне внезапно очень захотелось в то место, куда царь пешком ходит. Однако конструкция самолета такого отсека не предусматривала. Пришлось поделиться своей бедой с пилотом, и он отослал меня в хвост машины.

Был полдень, и мы летели уже над Хорватией. Я почувствовал сильную усталость, но решил до конца насладиться всеми прелестями этого полета.

«На том свете, если убьют, отосплюсь!» — промелькнуло у меня в голове.

Внизу величественно проплывали карстовые горы, и через некоторое время я заметил вдали отблеск солнечных лучей на поверхности моря. Затем появилась и Пола[116], превратившаяся в военно-морскую базу Италии.

«А когда-то все это побережье принадлежало австро-венгерской монархии», — с невольной грустью подумал я.

В тот день Адриатическое море поражало невыразимой голубизной и было просто великолепно. С этой высоты рыбачьи шхуны походили на ланцетовидные листочки. Солнечные лучи, преломляясь в волнах, создавали иллюзию, будто бы какой-то волшебник рассыпал по морю тысячи бриллиантов. Мне показалось, что даже на этой высоте я ощущаю исходящее от них тепло, ведь мы были уже на солнечном юге!

Мы достигли итальянского полуострова, и под нашим левым крылом промелькнул город-порт Анкона. Пришлось еще раз набрать высоту, чтобы перелететь Апеннины, а затем снова снизиться до 300 метров, поскольку воздушное пространство севернее Рима находилось под контролем дальних истребителей союзников.

Даже здесь, в Италии, с высоты я узнавал знакомые очертания городов, а иногда и улиц.

— В 1934 году мне довелось здесь поколесить на своем мотоцикле марки «БМВ», — пояснил я пилоту.

Наконец показался Вечный город со своими семью холмами, Колизеем, площадью Святого Петра и замком Святого Ангела[117]. Самолет начал снижаться и ровно в двенадцать тридцать приземлился на аэродроме на восточной окраине города, преодолев за четыре с половиной часа без малого полторы тысячи километров.

«Черт возьми, какая жара! Настоящее полуденное пекло», — подумал я.

Над взлетно-посадочной полосой и над всем полем еще висело облако пыли, поднятое самолетом при посадке, и, когда мы выбрались из крылатой машины, я инстинктивно хотел снять меховой комбинезон и только в последний момент вспомнил, что еще не получил формы люфтваффе.

«Офицер войск СС в качестве порученца генерала воздушно-десантных войск Штудента — хорошая интрига для многих», — подумал я и решил терпеть, продолжая обливаться потом.

В течение последующих часов я чувствовал себя мучеником. Даже поездка в открытом автомобиле не освежила меня.

Мы прибыли в Фраскати — маленький, прелестный, типично итальянский городок, в котором располагался главный штаб командующего немецкими войсками в Италии фельдмаршала Кессельринга.