Секретная миссия Пиковой дамы

   Проворным собачьим стилем я обогнула «притормозившего» мужа, чтобы первой подплыть к подозрительному предмету. Действительно, в волнах синевато поблескивало что-то круглое, размером со среднее яблоко.

   И отважно протянула руку к синюшной дряни.

   – Ну что? Что там?! – опасливо спросил Колян.

   Я обернулась. Муж торчал в воде вертикально, гигантским поплавком. Греб он, очевидно, ногами, потому что рук его я не видела. Они явно прикрывали мужское достоинство, заботливо оберегая его от столкновения с предполагаемой медузой.

   – Упражняешься в синхронном плавании? – съязвила я. – Расслабься, это никакая не медуза! Это обыкновенная стеклянная банка! Кажется, из-под майонеза.

   И я перебросила Коляну свою добычу.

   – Это необыкновенная стеклянная банка, – поймав ее на лету, не согласился со мной муж. – В ней что-то есть.

   – Наверное, майонез, – логично предположила я.

   – Да нет же, это записка!

   – Записка! – обрадовалась я, подгребая поближе. – Кусок пергамента с картой острова, на котором спрятан пиратский клад?!

   – Думаешь, в пиратский пищевой рацион входил баночный майонез? – усомнился муж.

   Я расстроенно вздохнула. Действительно, неувязочка получается…

   – Не огорчайся, бумажка-то внутри есть! Может, это что-то важное, – утешил меня Колян.

   Спеша рассмотреть находку, мы наперегонки поплыли к берегу. Колян, хотя ему и мешала банка в руке, финишировал раньше меня: у мужа первый разряд по плаванию, куда мне против него с моим вторым по шахматам! Я вышла из воды, когда он уже сковырнул с горловины банки корку чего-то, похожего на свечной парафин, и отвинтил крышечку.

   – Фу! Это туалетная бумага! – Колян отшвырнул обрывок серого пипифакса, прежде чем я успела ему помешать.

   Бумажка спланировала на камень и, прилипнув к сырому валуну, моментально промокла.

   – Смотри, тут какие-то цифры! – я склонилась над обрывком. – Сорок восемь, шестнадцать, тридцать пять. Похоже на телефонный номер… И буквы… О, да это имя: Яна Лори! Не знаю такой… А написано, по-моему, помадой!

   – Или кровью, – зловеще сказал муж.

   Мы переглянулись.

   – Не нужно тебе было ее бросать, – досадливо сказала я. – Это же не берестяная грамота, способная пережить века! Это обыкновенная туалетная бумага! Смотри, как она раскисла, она расползается в руках. А надо было бы сохранить эту записку, мало ли, вдруг и впрямь что-то важное?

   – Не трогай ее. Я вытащу этот камень из воды вместе с прилипшей бумажкой. Положу на солнышко, записка просохнет, и тогда мы ее отдерем, – предложил Колян.

   – Отодрать надо бы кого-то другого, – проворчала я. – И как следует отодрать, ремнем по голой заднице!

   – Я сейчас! – неожиданно муж сорвался с места.

   Я с интересом поглядела ему вслед. Куда это он побежал? Неужто за ремнем? Вообще-то у меня в шортах есть прекрасный ремешок из натуральной телячьей кожи, прочный, мягкий и эластичный… Гм… Так мы еще не веселились, но почему бы не попробовать?

   – Что стоишь как памятник? – муж вернулся с фотоаппаратом. – Отодвинься!

   Я посторонилась, и Колян, старательно прицелившись, «щелкнул» камень с бумажкой.

   – Ну вот, я увековечил загадочное послание! – отрапортовал он, явно ожидая награды за изобретательность.

   – Топай в шалаш, – мечтательно щурясь, велела я.

   Дальнейшее наше времяпрепровождение было столь увлекательным, что о снимках, сделанных в день затмения, мы забыли.

   Напрочь.

   Аж до зимы.

   Глава 2

   Новый год мы встречали в Киеве, у родителей мужа. И все было бы хорошо, если бы я не оставила одной своей коллеге по работе номер киевского телефона. Это я спорола глупость! Первого января та самая коллега позвонила не с поздравлениями, как можно было бы ожидать, а с печальной вестью. Первого января скоропостижно скончался наш главный редактор Дмитрий Палыч, отличный мужик и почти идеальный начальник. Поскольку следующим по ранжиру начальником была я, утвержденная в штатном расписании как заместитель главного редактора, высшее руководство в лице директора телекомпании настоятельно требовало моего присутствия на службе. Пришлось скрепя сердце поставить крест на каникулах и самолетом через Москву срочно вылететь в родной Екатеринодар. К сожалению, прямого авиасообщения между столицами Кубани и Украины нет уже много лет, со времен развала Союза.

   – Если хочешь, мы с Масянькой завтра же сядем в поезд и уже через два дня будем дома, – предложил Колян, с трудом удерживая сынишку, истошно вопящего: «Мама! Мама!»

   – Не надо, – я обняла малыша. – С моей стороны было бы свинством испортить отпуск и вам тоже. Я буду ждать вас после старого Нового года.

   Скучать по оставшимся в столице братской Украины мужу и сыну я начала уже в самолете, а пару дней спустя моя тоска достигла апогея. Приглушить ее можно было бы, с головой уйдя в работу, но это не представлялось возможным, потому как работы-то и не было. Первая половина января – мертвый сезон, ни рекламы, ни новостей. Честно говоря, мне абсолютно нечего было делать! Проклиная директора, который отозвал меня из отпуска «на всякий случай», я слонялась по пустым коридорам телекомпании, не зная, чем себя занять.