Секретная миссия Рудольфа Гесса. Закулисные игры мировых держав. 1941-1945

Профессор Мессершмитт был штатским человеком, на которого военные приказы не распространялись, и он готов был оказать третьему человеку в рейхе всяческую помощь. Гесс совершил несколько тренировочных полетов из Аугсбурга на «Мессершмитте-110». Обучаясь управлению современным скоростным истребителем, он освежил свои познания в навигации и изучил летные карты. Почувствовав, что готов лететь в Шотландию, он попросил аудиенции у фюрера.

Гитлер принял его в Бергхофе. В молодые годы он часто навещал семью Бехштейн (производителей фортепьяно), у которых в горах, неподалеку от Берхтесгадена, была вилла. Приблизительно в трехстах футах от этой виллы располагалось деревянное шале, которое привлекло внимание Гитлера. Оно было построено одним гамбургским торговцем перед Первой мировой войной. Гитлеру удалось снять его, а позже, когда «Майн кампф» разошлась по стране огромным тиражом, купить это шале у наследников коммерсанта. Гитлер удалялся сюда от городской суеты и диктовал газетные статьи своему верному другу Гессу или своей племяннице Гели, девушке семнадцати лет, которая была дочерью овдовевшей сводной сестры Гитлера, управлявшей его имением.

После 1933 года, когда Гитлер сосредоточил в своих руках огромную власть, шале было сильно перестроено. Его расширили, пристроив новые комнаты, и превратили в резиденцию, достойную руководителя Третьего рейха. К тому времени, когда немецкая армия разгромила Францию, Бергхоф представлял собой огромное, расползшееся скопление гаражей, гостевых домиков и подземных убежищ. То, что когда-то было тихим, нетронутым цивилизацией горным уголком, превратилось в местность, изрезанную бетонными дорогами, опутанную линиями колючей проволоки и напичканную долговременными огневыми сооружениями и контрольно-пропускными пунктами.

Здесь, в Бергхофе, Гитлер принимал Невилла Чемберлена, и они обсуждали в этом доме условия Мюнхенского соглашения. Сюда приехал Гесс, чтобы ознакомить Гитлера со своим планом заключения мира с Британией.

Приглашение в Бергхоф было большой честью, которая, впрочем, не вызывала у тех, кому она оказывалась, особой радости. Гитлера нисколько не волновало, удобно ли его гостям. Они должны были приспосабливаться к его образу жизни и спартанским вкусам. Гитлер спал всего несколько часов в сутки и после ужина любил посидеть перед камином в большом зале, разговаривая со своими гостями. Впрочем, говорил он один, а остальные молчали. Час за часом звучал голос Гитлера, а несчастные гости усиленно пытались скрыть свою усталость. Только на исходе ночи им разрешалось разойтись по комнатам и попытаться урвать хотя бы несколько часов сна.

Гесс приехал в Бергхоф в своем «Мерседесе» SSK (с рабочим объемом двигателя 5,5 литра) в октябре 1940 года. Пронизывающий ветер гнал навстречу машине густые снежные хлопья, которые внизу, в долине, ложились на землю толстым слоем. Адъютант Гитлера Альберт Борман (брат Мартина Бормана) ввел Гесса прямо в зал. Гитлер приказал немедленно доложить ему о прибытии Гесса и через несколько минут спустился по центральной лестнице, облаченный в привычную темно-серую форму и мягкие кожаные сапоги. Фюрер тепло приветствовал Гесса и проводил в свой кабинет. Здесь все было сделано напоказ. Это была большая комната, отделанная панелями из светлого дерева, а пол выложен красным мрамором. Огромные раздвижные окна нависали над обрывистым склоном горы, от чего создавалось впечатление, что кабинет парит в воздухе среди остроконечных альпийских пиков.

После нескольких ничего не значащих фраз Гитлер перешел к делу.

– Зачем я тебе понадобился, Рудольф? – спросил он.

– Ты по-прежнему считаешь, что нам необходим мир с Британией?

– Мне бы хотелось этого. Но наши миротворцы ничего не добились.

– Потому что англичане не были уверены, что за ними стоят высокопоставленные люди в Германии, – пояснил Гесс.

– Но ведь доктор Хаусхофер – фигура, хорошо известная англичанам.

– Однако у нас нет никакого основания полагать, что герцог Гамильтон получил послание Альбрехта, – заметил Гесс[1].

– Но у нас нет также причин полагать, что оно до него не дошло, – возразил Гитлер.

Гесс на мгновение замолчал, а потом с пафосом произнес:

– Успех операции «Барбаросса» зависит от единого сконцентрированного удара по России. Хаусхофер неоднократно предупреждал нас, что войну на два фронта вести нельзя.

Гитлер забарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

– Что мы можем сделать, Рудольф? Мы приложили все усилия, чтобы заставить Британию прислушаться к голосу разума.

– Она прислушается к нему, – заявил Гесс. Голос его возвысился и зазвучал вдохновенно. – Британия хочет вести переговоры с высокопоставленным лицом. Если она убедится, что к ней обращается человек, который действительно представляет немецкое государство и выражает желание фюрера, ищет мира на самом высоком уровне, то его предложения будут подвергнуты самому серьезному изучению.

– Но сможем ли мы найти такого человека? – спросил Гитлер.

– Да, сможем, – ответил Гесс.

Гитлер нахмурился:

– Кто же он?

– Этот человек – я, – произнес Гесс.