Секретная миссия супермодели

Два заводских цеха в самом деле использовались по назначению (соответствующему названию завода). «Алкоголики» свой цех арендовали. Шулманис не сомневался, что с выпускаемой в нем продукцией – все о’кей. Хотя бы один «чистый» разливной цех иметь надо, не правда ли? Другие заводские площади были сданы в аренду. Например, самый крупный корпус представлял собой огромную оптовую базу, где отоваривались ларечники и палаточники. Еще в одном лили художественную бронзу. Марис оценил изготовляемые пепельницы, подсвечники и прочее, даже заметил, что купил бы что-то для презентов. Имелись еще кое-какие мелкие производства. В общем, бывший крупный завод функционировал, как ему и положено в настоящее время, – старое руководство сдало все, что можно, тем, кто нуждался в площадях, и жило на получаемые за аренду деньги. О бывших работягах никто не думал. Они вначале повозмущались-повозмущались, а потом стали пристраиваться на новые места. Самыми везунчиками считались те, кто попал в ликеро-водочный цех. Так сказать, получал зарплату прямо на месте. Работники других производств всегда были рады подхалтурить (в особенности еще остававшиеся «при металле»). Как сообщили Марису, «алкоголики» иногда просили бывших коллег поработать на погрузке-разгрузке (необязательно на территории завода). Выстраивалась очередь желающих – тем более все знали, что расплатятся, так сказать, не отходя от кассы. Хочешь – товаром, хочешь – наличкой. Поэтому хозяина ликеро-водочного производства очень любили и уважали. Называли его человеком серьезным.

Серьезным человеком оказался господин по фамилии Чкадуа. И даже с отчеством Георгиевич. Но не Вахтанг, а Зураб. Один из цехов, из которого продавались оптом сигареты, арендовал мой милый друг Олег Николаевич Волошин. Имя директора завода я слышала впервые.

Очень-очень интересно. Значит, производим грузинские вина питерского разлива? Я знала, что Вахтанг поставляет спиртное и сигареты в Европу, но, оказывается, он имеет свой розлив и в Питере? Или у него только местный розлив и есть? И товар из Питера движется на Запад?

Но чем могла заниматься на металлопрокатном заводе подруга Мариса? И почему она не сделала оттуда ноги, если смогла послать факс? Как сказал Марис, там, несомненно, хватает укромных уголков, где можно спрятаться, а никакой общезаводской охраны и в помине нет, только старичок на входе. Ряд производств имеет свою охрану (ликеро-водочный цех, например), но их интересует только свой товар. У Мариса возникли те же вопросы.

– А ты выяснил, где стоит факс, с которого пришло письмо? – уточнила я.

– У секретарши директора.

– Которого?

– Всего завода. Ну, в смысле, изначального завода, который работал с металлом.

– Ты спрашивал у нее про… – Уже заговорив, я поняла, что несу чушь. Конечно, он спрашивал.

– Там бывают все, кому не лень, – сообщил Марис. – Руту она не видела. Я показывал фотографию.

Я изучила фотографию Руты и поняла, что я во вкусе Мариса. Заниматься дальнейшими поисками Руты мне совсем не хотелось. В общем-то, Марис нашел меня, почему бы ему не забрать мою скромную особу с собой в Латвию и… Это я размечталась.

– Как все-таки она там оказалась? – думал вслух Марис.

– Может, она попросила кого-то отправить тебе это послание?

– Тогда почему этот кто-то не дал ее адреса? Хоть каких-то координат?

– А это ее почерк? – спросила я.

Марис кивнул и заметил, что в Питере не так много людей, знающих латышский. Я согласилась.

То есть мы имели зов Руты о помощи, посланный по факсу с завода, где площадь арендуют, в частности, мой дорогой (бывший дорогой) Олег Николаевич и, по всей вероятности, брат Вахташи. Как Рута могла оказаться на этом заводе, причем в приемной директора? Если ее где-то держат, почему оставили наедине с факсом? Да еще в помещении, откуда сбежать – не фиг делать, как утверждает Марис? И, судя по ее сообщению, она находится в гареме.

Волошин на хозяина гарема никак не тянул – его на одну меня не очень-то хватало. А вот Вахташа с братом… Люди восточные, горячие. Правда, я их в деле не проверяла, но подозревала наличие у них недюжинной мужской силы.

У Мариса тем временем мысль работала примерно в том же направлении, но с загибом в другую сторону.

– Если тебя выиграл этот Вахтанг, – говорил Шулманис, – то, возможно, он планировал забрать тебя в свой гарем, где находится и Рута. Как ты смотришь на то, чтобы все-таки туда отправиться, осмотреться на месте, успокоить Руту, других девчонок, если они там есть, а я потом вас всех…

Я прервала речь Мариса, поняв, к чему он клонит, и твердо заявила, что ни в какой гарем не пойду. А если он не вытащит? А если мы все канем в Лету? А если… Я не верила ни в «маячки», ни в «медальончики», продемонстрированные Шулманисом, которые обязательно должны указать, куда меня привезут, где я буду находиться и так далее и тому подобное. Меня не интересовали возможности Мариса и его многочисленных приятелей из спецслужб, журналистских кругов и частных детективных агентств, снабдивших его всем необходимым и заверивших в безотказной работе оного инвентаря.