Секретная миссия супермодели

– Вставай, и пошли на кухню. Разговор есть.

– А? Чего?.. – промычала мамаша.

Я показала ей содержимое сумки. Этот аргумент подействовал лучше всего. Мамаша тут же поднялась и, пошатываясь, двинулась за мной. Я плотно прикрыла дверь в комнату – на всякий случай. Вдруг все-таки хахали проснутся?

– Погоди, пописаю, – сообщила мамаша и направилась в туалет.

Я тем временем зашла на кухню и встала у раскрытого окна, чтобы не потерять сознания от исходившего из помойного ведра аромата. Я старалась ни к чему не прикасаться – все на кухне было замызганным, над головой жужжали мухи и какие-то мошки, в компании с тараканами они питалась остатками закуски на давно не мытых тарелках. Я не понимала, как можно жить на этой помойке. Я лично всегда любила чистоту. И как человек мог опуститься до такой степени, тем более женщина?

Наконец появилась мамочка и плюхнулась на табуретку рядом с плитой.

– Наташа? – удивленно спросила она.

Вот это да! Неужели узнала? Или забыла, как я выгляжу на самом деле, а увидев холеную высокую девушку, появившуюся у нее в квартире, пусть и рыжую, пришла к выводу, что это могу быть только я. У меня были сомнения, признаваться ей или нет. Пока я думала, мамаша продолжила:

– А тебя тут искали.

– Кто? – спросила я.

– Да мужики какие-то молодые. Выпить нам принесли. Много выпивки притащили. Все допытывались, где ты. У меня и у Витьки с Сашкой. Но ты же ко мне не заходишь. Ты поэтому пришла? Не бойся, я не сказала, где ты живешь.

Можно подумать, они этого не знают. Знают получше тебя. Просто проверяли все возможные места, но, познакомившись с тобой, дорогая мамочка, явно решили, что я с родительницей связи не поддерживаю и прятаться тут не могу.

– А как там Андрюша? – спросила мать. – Вы меня совсем забыли. Хоть бы заехали иногда… Дай еще глотнуть-то.

Я протянула ей открытую бутылку. Может, Оксанка Леванидова – незаконная дочь моей мамаши? Уж очень они похожи повадками…

Я глядела на мать и думала, что с того времени, как я ее видела в последний раз, она постарела лет на двадцать. Просто старуха, сухая, жилистая, вся седая, опустившаяся. Одно хорошо – полнота мне не грозит. Опять же, если верить в наследственность.

– Деньжат не подкинешь? – спросила мать.

– Взамен на информацию, – ответила я, не желая терять время.

Мамаша посмотрела на меня довольно осмысленным взглядом.

– Где ты брала яд? – Я глядела ей прямо в глаза. – Которым отравила отца.

Мамаша расхохоталась и долго не могла успокоиться.

– Тоже кого-то травануть решила? Мужик тебя бросил? К другой стерве ушел? И от тебя, от красивой? Это все не просто так, Наташка. На нашей семье проклятие. Родовое проклятие. На семь поколений.

– Чего-чего? – Я ошалело посмотрела на мать.

– Да, дочка. Не будет тебе счастья с мужиками. Не будет. Уходить будут, бросать, гулять. Может, и замуж выйдешь, и дите родишь, а счастья не будет.

Внезапно за плитой послышалось какое-то шуршание. Я подпрыгнула на месте. Мамаша меня успокоила, сообщив, что там у нее тоже проживают домашние животные.

– Хоть бы кота завела, что ли, – заметила я.

– А чем его кормить-то? – искренне удивилась мать.

Я не нашла, что ответить, и поинтересовалась:

– А кто нас проклял?

– Твою прабабку – ее несостоявшаяся свекровь. Это мне моя мать рассказала, когда я еще за твоего отца замуж собиралась. Говорила мне: не выходи, не выходи, не будет тебе счастья. Роди просто ребенка, вырастим. Я ведь выходила уже беременная Андрюшей. И вышла. А твой папочка сразу же от меня гулять начал. Я тебя-то знаешь почему родила? Думала его удержать. Двумя детьми. Думала, что от двух-то детей он никуда не денется. Он и жил с нами, семью не бросил, потому что вас любил, а на меня внимания не обращал. Я же в доме у вас была как прислуга.

Мать расплакалась. Мне было очень жалко ее в этот момент, потому что я понимала, многое из того, что она говорит, – правда. Она была в нашем доме прислугой. Готовила, стирала, убирала, молча сносила измены отца, да и мы с братом на нее никогда серьезно не смотрели… Принимали все как должное. Но слова матери меня еще и возмутили. Как вы думаете, приятно узнать, что тебя родили только для того, чтобы удержать мужика? Я высказала мамаше, что о ней думаю по этому поводу. Она пожала плечами и продолжала:

– Все были против твоего рождения, Наташка. Моя мать, отцовские родители, да и я тебя не хотела, если честно. Если бы твой отец меня тогда послал куда подальше, я бы тебя в роддоме оставила. Отец-то твой тебя тоже не хотел. Потом только, когда ты родилась, он тебя обожать стал. Ты ведь на него как две капли воды похожа. Ты была его любимой женщиной. Единственной женщиной, которую он любил. Своих бл… он не любил, только трахаться к ним бегал… И ты его обожала. Я же знаю. Меня ты никогда не любила, а папочку своего боготворила. Знаешь, как мне тяжко было? Я спину гнула на вас, на детей, на него, на кобеля, а не получала от вас ни ласки, ни теплого словечка, а папочка ваш придет от очередной бл… – и вы с Андрюшей к нему несетесь и с колен не слезаете. Знаешь, каково мне было на это смотреть?